Азарт простаков

Кирюха уже четвёртый год жил в Москве. Работал интерьерным дизайнером — обустраивал квартиры сливкам «среднего класса» и олигархам. «Сливки» вели себя прилично — расплачивались, хотя, случалось, затягивали час расплаты.

Олигархи ведут себя так, будто час расплаты никогда не наступит.

Одному недавно уже почти закончили отделку коттеджа, а он финт выкинул — жену сменил. Новая супруга, видимо, считала, что жена — неотъемлемая часть интерьера.

Поэтому первым делом решила кардинально поменять интерьер, разработанный по заказу прежней жены. Дизайнеров, разумеется, тоже сменить. А заплатить им олигарх и не подумал. Может, потому что считал себя пострадавшим при разделе имущества с бывшей. А может, платить за то, что не пригодилось — дурной тон?

Словом, в ближайшее время Кирюха в Питер не собирался ввиду финансовых затруднений.

— Давай ко мне приезжай! — пригласил сынок. — Москву повидаешь, себя предъявишь! Ты прошлый раз, в командировке, только по своим учреждениям бегал, нигде не побывали с тобой.

— И не говори! — согласился Влекомов. — После таких визитов столицу только возненавидеть можно — пробки, толкотня, цены сумасшедшие!

— У нас две столицы! — прикинулся непонятливым сынок. — Ты о какой говорил?

— Столица одна — Москва! — непатриотично высказался Влекомов. — А Питер — так, столешница. Тянется за Москвой, на цыпочки встаёт!

— Как-то ты не по-питерски рассуждаешь! — удивился сынок.

— Не все питерцы должны рассуждать одинаково и цепляться за самоприсвоенный титул второй столицы.

— Значит, Питер для тебя — не столица? — настойчиво переспросил сынок.

— Станет столицей, когда ты вернёшься! — поставил точку Влекомов.

И немедленно после прощальных приветов и поцелуев хлопнул заждавшуюся рюмку.

И правильно сделал! Поскольку следующий звонок раздался через десять секунд.

Вот объясните мне — отчего так бывает? Неделю может телефон молчать — платить за него расхочется! И вдруг — водопад звонков! Рюмку некогда чмокнуть!

И это — в обычный день, не какой-нибудь день рождения.

— С кем это ты любезничаешь целый час? — делано дутым тоном произнесла Наденька, последняя секретарша Влекомова. — Звоню, звоню…

— Кирюха звонил из Москвы! — сообщил Влекомов.

Наденька познакомилась с Танюхой и Кирюхой на свадьбе сыночка, куда Влекомов посчитал неприличным явиться в одиночку. Тем более, что Кирюхина мамаша, последняя жена, имела быть с юным сожителем.

— Тогда ладно! — смилостивилась Наденька. Кирюха ей нравился.

— Когда же ты соберёшься меня навестить? — вопрос в лоб.

— Сегодня! — ответ в пах.

— Во сколько? — встревожился Влекомов. — Мне надо успеть мусор по углам распихать!

— Видала я твои углы — не испугаюсь! Через полчаса!

— Намёк понял! Жду! Бегу за шваброй!

Влекомов засуетился, как юноша. А может быть, ещё резвей. Хорошо, вчера посетил «Пятёрочку» — водочка есть, закусочка тоже. Да подарок Надюше подобран из дюпеновских альбомов.

И главное — успеть вымыть туалет и посуду! Не перепутать бы только моющие средства и губки!

Кто бы сказал ему четверть века назад, что эта изящная синеглазая блондинка, молодой специалист-оптик, станет его другом на финишном отрезке жизни, когда уже сильно поредели ряды и школьных, и институтских друзей — счёл бы за озабоченного шутника. Ан на тебе!

О Наденьке

Фролов, тонкий ценитель дамских достоинств, увидев её впервые в столовой, спросил Влекомова изумлённо:

— Кто такая?

— Это молодая специалистка, окончила техникум, оптик.

— Замужем?

— Нет вроде.

— Ну, долго ей не погулять!

И верно — Наденька через пару месяцев вышла замуж за своего бывшего сокурсника Игоря, а ещё через полгода родила сыночка.

Потом уж, спустя лет двенадцать, рассказала Влекомову, что Игорь женился на ней «как честный человек» и такая же возможность была ещё у нескольких парней. Она их тоже поставила в известность, что скоро могут стать папами, но только трое согласились позволить себя окольцевать. Она выбрала Игоря.

Но к сыну он относится гораздо сдержанней, чем к дочке, сотворённой совместными усилиями через три года.

— Может, до него слухи дошли о других кандидатурах? — осторожно предположил Влекомов.

— Да нет, Максим — вылитый Игорь!

Игорь торопливо навёрстывал то, что не успел добрать в молодости. И девочки, и картишки, и водочка — всё шло в употребление, пока эта молодость не ушла. А ей, молодости, тоже понравилось — затянулась.

Перестройка вылечила. Есть нечего, а дети не понимают — просят. Игорь перешёл на работу в фармацевтическую фирму, где его мама трудилась который год на производстве.

Где лекарства, там и главный компонент — спирт. А где спирт, там и жаждущие. Как в Африке на водопое — и львы, и зебры рядом пьют. В трезвом виде!

Так и на государственном фармацевтическом предприятии — доступ к чану с медицинским спиртом был вскоре оформлен, и канистры с вожделенной влагой ночною порою перебрасывались через неприступный забор и затем поступали в свободную продажу.