Читаем Азбука моей жизни полностью

Белок остался неиспользованным? Смешать его с несколькими каплями лимонного сока и туалетной воды. Получится отличный крем для рук.

Мясо не становится достаточно мягким? Добавить соды и уксуса.

Пирог не хочет выходить из формы? Перевернуть форму, обвязать полотенцем для рук, энергично тряхнуть несколько раз. Пирог выскочит сам.

Корка пирога слишком зарумянивается и становится жесткой? Во время выпечки поставьте в печку металлическую миску с водой.

Яйцо варится без засекания времени? Опустите его в холодную воду. Когда вода закипит, яйцо готово.

Сковорода начала пригорать? Возьмите сало и натрите ее поверхность.

Все мои рецепты рассчитаны на газовую плиту. Можно готовить и на электрической, но от этого получаешь мало удовольствия, а главное — нельзя гарантировать результаты. Как-то мне пришлось угощать компанию французов Pot-au-feu приготовленным на плитке в гостиничном номере. Это было сверхпереживание!

Если вы хотите приготовить обед без спешки и нервов, должна быть газовая плита. Можно контролировать температуру, в одну секунду измеряя силу пламени — от большого к маленькому и наоборот. Повар регулирует кастрюли и сковородки точно так же, как полицейский — уличное движение. Не запрещается иметь электроплиту, однако это будет хорошая мина при плохой игре.

Придирки. Это — смерть любви.

Причины и следствия. Логический процесс, который нельзя изменить.

Проба. Червь сомнений.

Продюсер. Необычный, «творческий» продюсер — это человек, который ищет «идеальных» сотрудников для своей постановки. Он пытается заинтересовать их своими идеями, чтобы они прониклись важностью задуманного им. После этого он оставляет их в покое, позволяя каждому раскрыться в полную меру.

Обычный продюсер работает по-другому. После того как подписан договор, он каждого порабощает своей идеей, вмешиваясь буквально во все. Его повсюду сопровождают жалобы на тупость и недостаток духовности у исполнителей, которые, по его словам, хотят только одного — побыстрее закончить работу.

Пропуск. Очень ценное удостоверение, выдаваемое парижской полицией особенно уважаемым личностям. Оно дает право ездить повсюду и не подвергаться штрафу за неправильную парковку.

Прощение. Если женщина простила мужу грех измены, то не должна напоминать об этом каждое утро.

Психиатрия. Наука, которую я очень уважаю.

Путешествие. Чтобы разбираться в разных проблемах, надо больше путешествовать и не препятствовать путешественникам.

Пшеничное поле. Васильки, маки, теплое солнце, скамейка перед домом, накрапывающий дождь — это для меня символы мира.


Р


Равнодушие. «Трагедия любви». Сомерсет Моэм.

Радиге, Раймонд[89]. Его шедевр — «Дьявол во плоти».

Радио. Величайшее средство связи.

Радость Жизни. Немногие из нас познали ее! Величайший подарок для тех, кто имеет ее, и для тех, кто может наблюдать ее, хотя бы издалека.

Развод. Теоретически я против. Но на практике факты говорят о другом. Если развод необходим, это может печально сказаться на детях. «Позвольте не разлучать детей» — прекрасная теория. Если на ее базисе можно создать гармоничный дом — все хорошо. Но много ли людей способны на это!

Разлука. «Заставляет сердце биться нежнее». Милое поэтическое высказывание, однако не вполне верное. Убеждена, что слишком долгая разлука ослабляет любовную связь. У французов есть такая поговорка: «Разлука для любви что ветер для огня. Малый гасит, раздувает большой». К этому можно добавить лишь то, что «большой огонь» — слишком большая редкость, так что поговорка относится скорее к области желаний, но не реальности.

Раки. Готовить их я училась у Шюманна в Гамбурге, но рецепт обещала не раскрывать. Не нарушая обещания, могу сказать только: если у вас нет свежего укропа, тогда лучше не начинать этого дела.

Рамка. Если письмо или рисунок имеют для вас определенную ценность, вставьте их в рамку. Во-первых, так они не потеряются, а во-вторых, большинство людей испытывают уважение ко всему, что висит в рамке на стене.

Распорядок дня. «Позволь нам перейти к распорядку дня» — ключевая фраза моего детства.

Распродажа. Стремление купить по дешевке заканчивается тем, что дом заполняется ненужными вещами, а портмоне становится пустым.

Расслабление. Слово, пришедшее из Америки. За ее пределами употребляется только в связи со снятием напряжения после сложной работы.

Расточительство. Ненавижу его страстно.

Ребенок. Самое важное на свете. Чудо, которое никогда не разочаровывает. Основание терпеть все и вся. Живое доверие. Беспомощный Геркулес.

Ревность. Неконтролируемая страсть, сиамский близнец любви.

Резонанс. Каждый нуждается в нем. Влюбленная женщина может быть довольна, если она становится им для своего мужчины.

Рейнхардт, Макс. В современном театре нет ничего, что не было бы апробировано этим художником, и многое из того, что провозглашается новаторским, уже давно забыто им самим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное