Ольга до последнего надеялась на то, что ситуация в ее семье изменится к лучшему. Она начала водить малышку в школу раннего развития. Преподаватели говорили ей, что девочка слишком активная, неусидчивая и невнимательная, что ее стремление познавать мир еще не оформилось в полной мере. По их словам, сначала необходимо удовлетворить другие, базовые, потребности ребенка в привязанности, любви и принятии. Ольга и сама видела, что ситуация остается прежней, а изменить свое отношение к девочке уже не могла. Женщина слишком устала, у нее не было ни отдыха, ни передышки. И чем больше она выгорала эмоционально, тем сильнее цеплялся за нее ребенок, раздражая и выводя из себя. Девочка не отпускала Ольгу ни на шаг. В детском саду она устраивала такие истерики, что воспитатели не могли ничего сделать и просили Ольгу забрать ее домой.
Когда приемной дочке исполнилось 5 лет, Ольга сама начала заниматься с ней по нескольку раз в день. Всего по 20 минут. У нее еще была надежда на то, что ребенок может «выправиться», но девочка саботировала процесс: начинала кричать и устраивать истерики, бить Ольгу и кидаться в нее вещами. Измучившись, женщина сделала вывод, что ребенок больной и все ее усилия бесполезны. Она не могла дальше воспитывать девочку.
Специалисты предлагали комплексное сопровождение семьи, включая отдельную психологическую работу с самой Ольгой, но женщина отказалась. Ее интересовали только занятия с ребенком, ей нужны были достижения. Она не могла понять, по какой причине за два года не произошло нужного прогресса и девочка не догнала в своем развитии сверстников. Ведь Ольга сделала все возможное. Сделала даже больше – она никогда не уделяла столько времени своим родным детям, не тратила на них столько сил. Причин менять стратегию воспитания Ольга не видела. Просто девочка не оправдала ее ожиданий и не стала для нее источником любви и тепла.
Ольга сидела у кабинета специалиста органа опеки и попечительства, едва сдерживая слезы. Ситуация вынула из нее все нервы, у нее больше не было сил на этого ребенка. Она пришла писать отказ от девочки, которую так долго хотела и ждала. От младшей дочки, которая могла бы наполнить ее жизнь смыслом.
Ребенок прожил в семье два года и был возвращен в социальное учреждение в возрасте 5 лет с травмой вторичного сиротства.
Почему излишняя самоуверенность – это опасно?