Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию (ЛП)

Сестры Карла, мессира де Новианта, например, знали, что он погиб в сражении, поскольку его тело было найдено, но судьба Жана, его брата и наследника, в начале декабря была все еще неизвестна. Требование о выкупе не поступало, но оставалась возможность, что он все еще жив и находится в плену где-то во Фландрии. Пока смерть Жана не была подтверждена, его сестры не могли законно наследовать семейные владения. Хотя им было дано разрешение на управление и пользование ими, они не могли сделать никаких распоряжений, и даже самая простая сделка была затруднена из-за невозможности точно определить законное право собственности. Изабо ла Маре-Шаль, бездетная вдова Карла, даже была вынуждена обращаться к своим невесткам, чтобы выплатить вдовью долю.[630]

Еще хуже обстояло дело с несчастной Жанной де Гайлувель, женой Пьера де Илленвилье, бальи Эврё в Нормандии. По состоянию на 9 мая 1416 года, почти через шесть месяцев после битвы, она еще не знала, что случилось с ее мужем. Жанна и ее семеро в это время детей находились в тяжелом финансовом положении. Пьер де Илленвилье владел многими своими землями, синьориями и доходами как вассал короля, но королевские чиновники вернули их в руки короля, заявив, что ее муж должно быть мертв. Жанна продолжала верить, что ее муж жив, и старательно пыталась узнать о нем. "Она слышала, как некоторые говорили, что ее муж находится в плену у английского рыцаря по имени Корнуолл, и она надеется, что по благословению Господа вскоре получит хорошие и определенные новости, надеясь, что ее муж скорее жив, чем мертв". По ее словам, "это было бы очень тяжело, дорого и пагубно", если бы ее лишили такой большой части дохода ее мужа на основании одного лишь предположения, что он мертв. Просьба Жанны о том, чтобы ей позволили сохранить доходы до тех пор, пока она не узнает точно о судьбе мужа, была временно удовлетворена, но, судя по всему, это было безнадежное дело. Сэр Джон Корнуолл действительно был неутомимым сборщиком выкупа за пленных, но имя Пьера де Илленвилье среди них не встречается. Вероятно, он лежал там, где пал, не узнанный на поле Азенкура.[631]

Проблема идентификации погибших осложнялась тем, что тела павших систематически подвергались ограблению. Англичане, как и подобало победителям, лишали убитых всех ценностей, включая доспехи, украшения и одежду. Это были законные военные призы, часть из которых должна была быть сохранена — особенно оружие и доспехи, которые должны были заменить потерянные или поврежденные, — но большая часть должна была быть продана с выгодой. Взять нужно было так много, что Генрих, постоянно помня о возможности французской атаки или засады на дороге, забеспокоился, что его люди перегружают себя, и отдал приказ, чтобы никто не приобретал больше, чем нужно для себя.[632]

После того, как англичане закончили сбор трофеев, трупы были вторично осквернены местными жителями, которые буквально раздели их догола. "Однако ни один из них, прославленный или выдающийся, к нашему отъезду не имел больше покровов, кроме тех, которыми природа наделила его, когда он впервые увидел свет", — отмечал капеллан.[633]

Это было больше, чем обычная благочестивая банальность о том, что все люди равны по рождению. Без своих знамен, вымпелов, сюрко или гербов герольды и другие эксперты по гербам не могли определить, кто именно был убит. После того как с них также снимали доспехи и одежду, невозможно было даже отличить дворянина от горожанина-ополченца.

Идентификация погибших осложнялась тем, что многие из них получили ранения в голову и лицо. В одной из хроник утверждается, что из пяти или шести сотен погибших бретонцев удалось опознать только восемнадцать, "потому что все остальные были так изрезаны, что никто не мог их узнать". Отчасти это объяснялось характером битвы: стрелы были нацелены главным образом в забрала приближающегося врага, и те воины, которые падали в давке и грязи, были убиты лучниками, которые поднимали их забрала, когда они лежали беспомощными, и кололи их своими кинжалами или наносили удары свинцовыми молотами. Некоторые из погибших, должно быть, также были пленниками, которых Генрих приказал казнить, вовремя сражения. Опять же, ранения в голову, скорее всего, были распространенной причиной смерти, поскольку все пленники были без шлемов. Возможно, в этом контексте имеет значение тот факт, что когда тело Антуана, герцога Брабантского, было обнаружено через два дня после битвы, оно лежало обнаженным недалеко от поля боя. У него была рана на голове, но горло также было перерезано. Можно предположить, что он был слишком важным пленником, чтобы быть казненным — но в пылу сражения его импровизированного сюрко было явно недостаточно, чтобы опознать и защитить его.[634]