Азиатская европеизация. История Российского государства. Царь Петр Алексеевич

Первое упоминание о «крещеном еврее», которого держит при себе русский царь, относится к европейскому путешествию Петра. Должно быть, к этому времени государь уже ценил и отличал Шафирова, потому что взял его с собой, когда после известия о стрелецком восстании кинулся в Россию с очень небольшой свитой. Петр Павлович наверняка присутствовал на первой встрече царя с польским королем, когда зарождался будущий антишведский альянс, и потом участвовал в дальнейших переговорах по оформлению этого военного союза. Он становится важным сотрудником (тайным секретарем) при главе внешнеполитического ведомства Федоре Головине, а в 1706 году, когда Посольский приказ достается Гавриле Головкину – его заместителем, а по сути дела, вследствие чрезмерной осторожности начальника, фактическим руководителем российской дипломатии.

Шафиров – участник всех внешнеполитических деяний этого периода, но выполняет и немало особых поручений. Он хорошо освоил специальность «династического свата»: в 1710 году заключил первый брачный договор между русской царевной (Анной Иоанновной) и европейским принцем (Фридрихом-Вильгельмом Курляндским), в результате чего стратегически важное герцогство стало российским протекторатом; шесть лет спустя Петр Павлович сосватает за мекленбургского герцога другую царевну, Екатерину Иоанновну.

Когда после Полтавской виктории государь щедро награждал своих лучших слуг, Шафиров получил чин подканцлера и тайного советника, а в следующем году новый для России титул барона.

В 1711 году подканцлер сопровождал царя в Прутском походе, где и совершил свое главное историческое деяние. Когда Петр по излишней самоуверенности угодил со всей армией в совершенно безвыходную ситуацию, блокированный огромным турецким войском, казалось, что всё пропало. «Господа Сенат! Сим извещаю вас, что я со своим войском без вины или погрешностей со стороны нашей… в четырехкраты сильнейшею турецкой силою так окружен, что все пути к получению провианта пресечены, и что я без особливыя Божия помощи ничего иного предвидеть не могу, кроме совершенного поражения или что я впаду в турецкий плен», – в отчаянии писал Петр. Его опрометчивость могла стоить России всех ее трудных завоеваний. Отправляя хитроумного подканцлера просить у визиря мира, павший духом царь позволил ему соглашаться на любые условия, вплоть до передачи шведам Прибалтики и даже Пскова, лишь бы избежать «шклавства» (неволи).

Шафиров совершил невозможное. То ли взяткой, то ли одним только дипломатическим искусством он выговорил у Мехмет-паши свободный пропуск и для царя, и для его армии – в обмен всего лишь на Азов. Петр не верил такому счастью и по возвращении отметил свое спасение как великую победу.

П.П. Шафиров. Неизвестный художник. XVIII в.

Истинный спаситель царя и державы должен был остаться заложником у турок и провел там два с половиной года – очень непростых, потому что при всяком обострении отношений султан имел обыкновение заточать русских уполномоченных в тюрьму. В конце концов, подкупив чуть не половину османских министров и даже мать султана, подканцлер добился от Константинополя мирного договора, тем самым надолго обезопасив южную границу России. Ко времени возвращения Шафирова царь уже подзабыл или не хотел вспоминать Прутскую катастрофу, и Петр Павлович никакой особенной награды за свое кудесничество не получил – более того, дальнейшая судьба подканцлера позволяет предположить, что государь стал его недолюбливать.

Служил Шафиров по-прежнему успешно: вел переговоры, заключал договора, плел дипломатические интриги. Обнаружилось у него и еще одно дарование – публициста. Он издал несколько книг, в которых прославлял царя и Россию. Сочинения эти предназначались главным образом для европейских читателей.

По своей привычке взваливать на всякого толкового помощника как можно больше дел, Петр поручил Шафирову привести в порядок почту. Подканцлер стал по совместительству генерал-почт-директором, и действительно связь заработала много лучше. Между главными городами были организованы почтовые тракты, по которым корреспонденция теперь доставлялась не от случая к случаю, а регулярно (например, из столицы в столицу дважды в неделю, а в Сибирь раз в месяц).

Петр Павлович становился все более важной персоной: получил место в Сенате, орден Андрея Первозванного, чин действительного тайного советника (второй по Табелю о рангах). Он разбогател, держал в Петербурге богатый и гостеприимный дом. Но положение его не было прочным. Отчасти Шафиров был виноват в этом сам. Услужливый и обходительный в ранние годы, теперь он преисполнился сознания собственного величия, стал заносчив и нажил себе влиятельных врагов, первым из которых был его непосредственный начальник канцлер Головкин. В 1723 году Шафиров поссорился и с Меншиковым, что было совсем уже рискованно.