Азовский гамбит

— Вы что, пили? — принюхался фон Гершов.

— Так за встречу!

— О, майн гот, в городе творится, черт знает что, а вы пьянствовать!

— Да что случилось то?

— Бунт!

— Тьфу, немец проклятый, — с досадой пробормотал Анисим, — так хорошо сидели, а он все испортил!

Дальнейший путь Охотницкого полка проходил по воде. Течение, слава богу, было попутным, так что грести вчерашним татям было не тяжело. Иногда, впрочем, случались мели, и тогда барки приходилось разгружать и тянуть бечевой, но чем ниже они спускались, тем шире и полноводнее становилась река, и тем меньше хлопот было у новоиспеченных царских ратников.

Еще меньше их оказалось у полкового лекаря пана Попела. Его возок, единственный к слову из всего обоза отправившийся дальше, был погружен на самую широкую барку или как его еще называли — струг. В нем находились присланные из аптекарского приказа снадобья, а под ним само собой устроилось спальное место для эскулапа и его нежданного помощника.

Этот странноватый парень взял на себя большую часть хозяйственных забот, впрочем, Вацлав и не подумал ему препятствовать. Убедившись, что его спутник с привычной ловкостью и сноровкой управляется со всеми делами, молодой человек предпочел заняться своими, а именно самообразованием. Целыми днями напролет, а иногда и ночами, он проводил за чтением медицинского трактата, посвященного полевой хирургии, который он так удачно раздобыл в Мекленбурге.

Не жалея ни себя, ни времени, при надобности и немилосердно коптящих и потрескивающих сальныхсвечей, Вацек вгрызался в тяжелый, написанный на латыни текст. Голова пухла от терминов. А хотелось запомнить сразу и всё. Благо на память он никогда не жаловался, что и помогало прежде в учебе. Там, где другие часами корпели над фолиантами и зубрили наизусть, ему хватало пару раз прочесть, чтобы наутро без запинки отвечать самым строгим экзаменаторам.

Жаль только с медициной прием, отлично помогавший при освоении «артес формалес» и «артес реалес»[1], срабатывал не всегда. Ведь мало запомнить слова, надо еще разобраться, чтобы верно поставить диагноз, ведь иначе невозможно будет ответить на три проклятых вопроса: как, когда и чем лечить? Тут без практики и вдумчивого разбирательства делать нечего.

Самозваному доктору, в который раз припомнился тот день прошлой осени, который и определил его дальнейшую стезю и судьбу.

Доктор наклонился над раной и втянул длинным носом воздух, ясно ощутив сладковатый запах тления. «Гангрена. Шансов нет». Он оглянулся на молодую жену и с тоской посмотрел на ее бледное лицо. «Надо тянуть время. Что-то делать. И искать средства к спасению. А пока будем изображать кипучую деятельность».

— Мне нужен свет. И пусть все уйдут. — Твердо и решительно, с давно усвоенной манерой приказывать и распоряжаться, произнес врач.

— Но-но, ишь раскомандовался, — буркнул угрюмо капрал Нильс.

— В таком случае я снимаю с себя всю ответственность. — Со всей возможной твердостью, внутренне замерев в ожидании ответа.

— Вот что, ребята, — вмешался молчавший до сих пор Кирх. — Похоже лепила говорит дело. Так что не станем ему мешать… что уши развесили, сукины дети? Ну-ка марш отсюда, пока я вам ноги не повыдергивал!

Спорить с профосом никто не решился, и солдаты начали спешно покидать комнату своего командира, пока быстрое на расправу начальство не приступило к исполнению своих угроз.

— Благодарю вас, — поклонился врач.

— Попридержите ваши благодарности до того момента, пока капитан не выздоровеет! А теперь приступайте к лечению и старайтесь хорошенько.

— Я сделаю все возможное…

— Теперь, что касается тебя, чех, — обернулся к Вацлаву профос, не обращая внимания на заверения доктора. — Следи за лепилой и его женой в оба глаза или я тебя…

С этими словами, он положил руку на рукоять кошкодера и так выразительно взглянул в глаза подчиненного, что того пробрало до самых печенок.

— Я все сделаю, герр Кирх!

— Конечно, сделаешь, — криво усмехнулся профос и резко развернувшись вышел прочь, притворив за собой тяжелую дверь.

— Молодой человек, я вижу, вы не чужды образованности. Как вы угодили в общество наемников? — Неожиданно задал вопрос доктор.

Вацлав, за годы учебы в Каролинуме привыкший бойко отвечать своим профессорам, тут же отозвался, уловив знакомую наставническую интонацию.

— Да, герр доктор, я немного не доучился на факультете свободных искусств. А здесь оказался волей злого фатума. — Несколько пафосно и церемонно ответил бывший студент.

— Похвально. Какие-то занятия по медицине посещали?

— Да, ходил на лекции по анатомии к профессору Войтеку и читал труды Парацельса.

— Что же прекрасно. В таком случае, я с некоторой обоснованностью могу обращаться к вам, как к коллеге, — старый врач цеплялся за соломинку, и старался как можно скорее выстроить контакт с молодым солдатом. — Вас ведь так зовут?

— К вашим услугам, герр…

— Кноринг. Доктор Ростокского университета Кноринг.

— В другое время, я сказал бы, что рад знакомству…