Б.Р. (Барбара Радзивилл из Явожно-Щаковой)

Выложенные на стеллажах в холле солдатского клуба противогазы строят нам психопатические мины. Разные макеты, окопы, первая помощь на случай начала войны, причем бесталанно намалеванная. Каждый персонаж с глупой рожей. Но есть что-то и для нас! Висит листок, распечатанный на принтере, вставленный в пластиковый файл, что встреча состоится в столовой. К этому стрелка и рисуночек: образцовая дама в сером костюмчике, под мышкой органайзер, а на лице выражение солидности и открытости. И тут Марыся как начала мне руку жать да трясти, как начала тепло свое душевное на меня изливать. Столовая заставлена стульями так, словно сейчас здесь состоится премьера спектакля любительского театра. Впереди стол, стул. Вода в стакане. А еще доска, а на ней мелом разные графики, кружочки. Публика? Как на родительском собрании в средней школе. Одни Взрослые. Одни Серьезные Родители. Надеюсь, что, несмотря на средний уже возраст, я мало смахиваю на собственного отца и никогда не буду выглядеть как обеспокоенный судьбой ребенка Родитель. Не стану я строить серьезное и озабоченное лицо, не буду так скромно, так тактично вытирать нос. Не буду таким опрятным и такой деловой рожи никогда не скорчу! Nikagda, Саша! Мы бандиты, мы мафиози! Между тем замечаю несколько давнишних знакомых. Из Сосновца, из Мысловиц, из Явожна. Среди прочих забрела сюда и моя старая преподавательница польского, сегодня уже пенсионерка. Пани Малгожата Косибродзкая. О, она никогда не вписывалась в рамки, не придерживалась прямой линии, никогда ножки вместе, носик вверх, никогда не была безукоризненно прилизанной, как эти тут. Наоборот, какая-то растрепанная, погруженная в мысли… С сеткой-авоськой в руке, в слишком больших очках… Дешевая оправа. Согбенная интеллигентка. Как она сюда попала, что она тут делает? Видать, кто-то из учеников встретил ее после долгих лет. А она, как будто не с нашей планеты, даже не поняла, куда идет. Подумала, что это конкурс чтецов, потому что как раз в таких столовках проводились районные туры. Короче, пришла и растворилась. А здесь такие разговоры: привет, Марыся, как, продала? И вдруг: Марыся, Марыся, просим, просим!

А Марыся, стало быть, мою руку отпускает (потому что держала меня, чтобы я еще больше проникся ее теплом), выходит на середину и начинает такое, что никак в голове моей не может уложиться, какую-то дичь несет, главным пунктом которой является представление и восхваление некоего Романа. Типа его черты и достоинства. Господа! Роман, ну… Это такой человек, который для меня так много значит, ну… Это человек, на которого я стараюсь равняться, не только в работе, вот, но и в личной жизни… Ну, в общем, для меня он вроде как гуру, вот. Столько по свету колесил, такой светский, такой умный, ну… Так что, господа, попросим виновника этого события, Роман, пан Роман Олехо́вич, поприветствуем, поприветствуем, пан Роман! Приглашаем! И сама первая начинает дико хлопать в ладоши и одновременно, хлопая, пятиться к кулисе. Со стандартной улыбкой от уха до уха. Там и сям раздались вялые хлопки, скорее из вежливости, типа ладно уж, если этот ваш Роман такое восьмое чудо света. Дольше всех и громче всех рукоплескала сама Марыся. Выходит Роман. На лацкане бейджик «РОМАН, спонсор». Человек уже немолодой, не красавец, но выглядит моложаво, в светлом костюме, но с нахально бросающимся в глаза пятном, при галстуке, тоже синтетическом, узком, на резинке. С неподвижным лицом, как будто этот галстук мертвой хваткой сдавил его горло. С порезом после бритья. С чубчиком, прилизанным водой. Какой-то весь бледный и амебообразный. Ходит с воющим микрофоном туда-сюда, топчется, точно по навозной куче.

Господа! Представьте себе, господа, лежу я как-то утром с моей женушкой и думаю. А ведь нет у меня собственного дома. Мне пятьдесят, а собственного дома нет, времени у меня совсем мало осталось, здоровье свое понемножку трачу (переводит взгляд на молодежь в первом ряду). Оно конечно, молодежь не задумывается о том, как дальше сложится жизнь. Молодым хорошо, потому что они здоровые… И тут он отыскивает в толпе самую жалкую из пенсионерок и спрашивает ее: «А вот вы, скажите, пожалуйста, сколько в месяц у вас уходит на лекарства?» А та говорит, что в общем немного. Облом. На что Роман: «Могу поспорить, что в этом зале есть люди, которые расходуют на лекарства значительно больше! Кто хочет быть всегда здоровым, поднимите руку! Лес рук, вижу, что лес рук!»

Смотрю я на старую преподавательницу польского и думаю: поднимет руку или нет? Как можно поднимать руку? Как можно позволить втянуть себя в этот детский сад? Не поднимаю. А этот самый Роман делает ладошку козырьком, вроде как солнце его слепит, смотрит в зал и ко мне: «А вы, да вы, в темно-синем свитерочке, вы что? Не хотите быть здоровым? Хотите, но… Ну тогда попрошу лапки вверх!» (Легкий смешок в зале.)