Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма

И купец опять направился на Лейпцигскую ярмарку, снова приобрел товары, а затем стал расспрашивать у других купцов, не знают ли они, кто такой Йона. Но как только он начинал рассказывать приключившуюся с ним историю, его тут же поднимали на смех: как можно было поверить на такие большие деньги человеку, о котором ты ничего не знаешь?!

Снова закончилась ярмарка, снова погрузил купец товары на телегу и отправился в обратный путь, и уже на выезде из города встретил хозяина того домика. Тот заявил, что готов выплатить восемьдесят тысяч злотых наличными и потребовал назад свою долговую расписку. Купец стал просить незнакомца открыть ему, кто он такой на самом деле, но тот заявил: «Зачем тебе это знать, если я собираюсь расплатиться?!». И уже после того, как купец получил свои деньги и вернул расписку, тот сказал:

— Передай от меня привет Бешту, пусть он будет здоров!

— А от чьего имени передать? — спросил купец.

— Просто скажи ему: Иона передает тебе привет.

Вернувшись домой, купец обнаружил, что сын его и в самом деле за год его отсутствия разительно изменился и неустанно учит Тору. Сразу после этого он направился к Бешту, стал рассказывать ему обо всем, что с ним приключилось, и тут Бешт сам спросил, как дела у Ионы? «Он велел передать мне привет господин моему», — ответил купец. И тогда Бешт поведал ему, что это был никто иной, как пророк Иона сын Амитая.

История эта замечательна тем, что в ней Бешт выступает и в роли чудотворца, способного дать бездетной паре сына, и в роли провидца, который, очевидно, знает, что может случиться с еще нарождённым ребенком, легко предугадывает будущее самого купца и, видимо, время от времени так, словно это само собой разумеется встречается не только с Ахией Ашилони, но и другими пророками и мудрецами прошлого.

Одновременно она призвана показать, как и почему росло число приверженцев Бешта — совершаемые им очевидные чудеса заставляли поверить в его святость и истинность предлагаемого им пути, а может само обаяние его личности в итоге порой превращали самых закоренелых скептиков в его горячих сторонников.

Заметим, что просьба о рождении ребенка была одной из самых распространенных просьб, с которыми хасиды на протяжении столетий обращались к хасидским цадикам, и почти с каждым из них связано немало подобных историй.

* * *

Существует немало и откровенно сказочных историй о «намоленных» Бештом детях.

К таким историям можно, к примеру, отнести рассказ о том, как Бешт пообещал бездетной женщине, что в ближайшем будущем у нее родится сын. Предсказание сбылось: женщина родила и принесла новорожденного к Бешту, чтобы он благословил его. Бешт взял ребенка на руки и долго ходил с ним по комнате, глядя на младенца влюбленными глазами и, казалось, не мог на него налюбоваться. Но прошло несколько месяцев — и мальчик скончался.

Женщина явилась к Бешту с претензией: зачем же он вымолил для нее сына, если знал — а он, по ее глубокому убеждению, не мог не знать! — что тот скоро умрет.

В ответ Бешт рассказал ей историю о бездетном короле некой страны, который по совету одного из министров обратился к еврейской общине с просьбой молиться, чтобы у него родился наследник. Наследник и в самом деле родился, а когда подрос, его отдали в учение архиепископу. Однажды юный принц в неурочное время вошел в комнату учителя и обнаружил его молящимся в талите и тфилин.

Тогда архиепископ признался, что по рождению является евреем, был в детстве насильно крещен, но тайно продолжил хранить верность вере отцов и изучать Тору. Принц в ответ упросил учителя учить его «еврейской Торе», и так пристрастился к этому учению, что решил пройти гиюр, стать евреем и убежать из дворца.

Он стал уговаривать учителя принять участие в его замысле, но тот отказался. Тогда юноша сам сбежал, перешел в иудаизм и стал знатоком Торы и великим праведником. Когда он умер, то никому из ангелов не в чем было его обвинить. Но один все же нашелся: он сказал, что душа принца не может считаться еврейской, так как во младенчестве он не попробовал молока еврейской матери. И тогда было решено ненадолго вернуть его в материальный мир, чтобы он вкусил такого молока, а затем вернуть в райский сад.

Эта великая душа и была заключена в том младенце, которого родила женщина.

Понятно, что вряд ли эта история произошла на самом деле, но вместе с тем она должна была послужить для всех еврейских матерей, чьи дети умерли во младенчестве.

Другая история выглядит не менее сказочной, но вместе с тем она очень точно отражает мировоззрение Бешта и его подлинную любовь ко Всевышнему. Ее действие разворачивается в Стамбуле, где, как уже говорилось, Бешт был проездом во время своего неудавшегося паломничества в Землю Израиля.