Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма

Что касается отмщения, то им сказали, что для этого еще не пришло время, и если они хотят отомстить, то должны согласиться на новое воплощение. Но так как они не хотят вновь спускаться в материальный мир, опасаясь совершить там какие-то грехи, то просят Бешта, чтобы он отказался от данного им приказа.

И вот тогда Бешт задал им вопрос о том, почему с Небес ввели его в заблуждение, и не открыли, что впереди осужденных ждет казнь?

«Узнав об этом, — последовал ответ, — вы бы неотступно молились, и отменили бы этот приговор, и тогда, упаси Боже, была бы еще большая беда. Поэтому вашей чести ничего и не сообщили».

Смысл этого рассказа, безусловно, заключается не только в том, чтобы реабилитировать Бешта, но и предостеречь евреев от перехода в христианство; напомнить, что даже самая мученическая смерть лучше такого шага.

Следует понять, что христианское духовенство того времени, и особенно, католическое предпринимало немало усилий для обращения евреев в христианство, и крещение нередко становилось предметом торга для избавления от того или иного наказания — не только смертной казни по обвинению в ритуальном убийстве, но и порки или тюремного заключения те или иные провинности.

Порой в обмен на крещение евреям сулили различные выгоды. Были и случаи, когда еврейки готовы были креститься, чтобы сочетаться браком с полюбившимся им поляком или украинцем — и о случаях предотвращения Бештом подобных браков мы уже рассказывали выше.

В другой истории, которая произошла накануне Песаха, Бешт после утренней субботней молитвы вдруг слишком поспешно снял талит и вышел из синагоги. Все прихожане подумали, что он отправился по нужде, но Бешт вышел на улицу, увидел окруженного мальчишками цыгана с дрессированным медведем, и пошел за ними. Так он дошел с толпой до дома судьи, и тут медведь взбесился. Вырвавшись из рук цыгана, медведь забежал во двор к судье, вломился в дом, а уличные зеваки столпились вокруг окон судейского дома, чтобы увидеть, что будет дальше.

Медведь тем временем отодвинул стол в сторону, оторвал доски пола, начал рыться в земле и рылся до тех пор, пока не откопал трупик младенца. Взял он труп обеими руками и поднял для всеобщего обозрения. И в этот момент Бешт закричал по-польски: «Вы все свидетели! Протест!».

Судя по всему, мертвый младенец был незаконнорожденным, рожденным служанкой судьи, которого было решено таким образом спрятать, а накануне Песаха подбросить к синагоге или к одному из еврейских домов, и обвинить евреев в кровавом навете. Вряд ли нужно говорить, что жители местечка были уверены, что медведь действовал по наущению Бешта, и таким образом именно Бешт избавил их ложного обвинения.

Наконец, известны и случаи, когда Бешт силой своего прорицательского дара предотвращал погромы. Так, однажды, еще в то время, как Бешт жил то ли в Тлусте, то ли Коломые, накануне субботы, когда все хозяйки были заняты приготовлением пищи к субботним трапезам, Бешт велел передать всем жителям местечка, что надо спасаться. Сам он тоже немедленно бежал, чтобы иметь возможность встретить субботу по своему обыкновению пораньше.

Все жители местечка, слив воду из котлов с мясом, погрузили их на телеги и перебрались через Днестр. Лишь некоторые задержались настолько, что вынуждены были зажечь субботние свечи в пути.

Среди историй, входящих в «золотой фонд» хасидских рассказов есть и история о том, как некий польский пан, у которого начали подгнивать скопившиеся запасы пшеницы, стал ее спешно распродавать. Однако продажа шла вяло, и чтобы отвести от себя гнев помещика, его слуги стали утверждать, что во всем виноваты евреи: они, дескать, распускают слухи о том, что пшеница подпорченная, чтобы покупали только у них.

Разъяренный помещик решил устроить погром в местечке, для чего собрал всю свою челядь, а также крестьян из деревни. Весть об этом дошла до евреев, и они в страхе послали за Бештом — в надежде, что тот сможет чем-то помочь. Бешт немедленно приехал, и вместе с общиной молился в синагоге, прося Всевышнего отвести беду.

Тем временем вооруженные дрекольями и топорами погромщики собрались перед домом помещика. Они уже собирались идти, чтобы «пускать кровь жидам», но тут вдруг во двор въехала богатая карета, из которой вышел польский вельможа.

Вельможа этот оказался другом юности пана, с которым тот не виделся уже много лет. Друзья обнялись и расцеловались, после чего, оглядев толпу, вельможа поинтересовался, что тут собственно, происходит? Помещик рассказал ему о своей проблеме и о еврейских кознях, на что гость заметил:

— Не верю! Я давно веду дела с евреями, и, думаю, их оклеветали. Лучшее, что ты можешь сделать: это поручить им продать твою пшеницу, и уверен: окажешься в прибыли. А мы с тобой давай-ка пока выпьем за встречу.

Погром был отменен, и помещик решил последовать совету старого друга.

Когда Бешту рассказали о случившемся, он только усмехнулся.

— Знайте, — сказал он, — этот вельможа уже двадцать лет, как лежит в могиле, и мне пришлось приложить усилия, чтобы поднять его оттуда и заставить говорить то, что он говорил.