Баба Люба, давай!

Буквально через десять минут, ей принесли поднос, заставленный разнообразной едой. Обычно по утрам Люба пила только кофе с печеньем или бутербродом, но сегодня она набросилась на еду, будто голодала несколько суток. Пока Люба ела, Алида объяснила, что после опустошения резерва, всегда нападает зверский аппетит. Оказывается, вчера она полностью потратила резерв. Но когда?

Она помнила, как принц держал её за руку, может именно тогда резерв и перетек к нему? Её сила ведьм часто активизируется интуитивно, как, например, вчера, когда Люба снова создала заговор. Её очень хотелось увидеть Даинора снова.

Принц. Откровенно говоря, она не понимала, что к нему чувствует. Вчера её потрясло поведение Даина. Лучше всяких слов говорили его поступки, и то, как он смотрел. Люба даже сейчас будто чувствовала тот его взгляд. Даин не переживал за себя, но безумно боялся за неё. Что его ждет там? Неужели пытки?

После еды усталость накатила с новой силой, и Люба заснула. В следующий раз она проснулась после обеда. На этот раз сил было гораздо больше. К ней зашел королевский целитель и, поводив руками над телом, разрешил вставать. Служанка помогла Любе одеться и сделать прическу, но вот бродить по дворцу лжепринц Вильене запретил.

Помимо своих прямых обязанностей Алида пересказала сплетни, которые ходили по дворцу. В разгар очередного рассказа, в комнату вошел самозванец.

— У меня для тебя подарок, дорогая, — сахарным голосом сказал он, доставая из плоской коробочки прекрасное ожерелье, — изумруды очень пойдут к твоим глазам.

Алида ахнула. Крупные и мелкие камни насыщенного зеленого цвета в тяжелой золотой оправе, действительно были очень красивыми, но Люба лишь нахмурилась.

— Брысь, — слегка повернулся лжепринц к служанке, и девушка мгновенно скрылась за дверью.

— Дорогая. Видимо, потому что дорого я тебе обхожусь, — съязвила Люба, кивнув на ожерелье.

— Я щедр. И не считаю деньги.

— Конечно! Что их считать-то, когда они не твои? — возмутилась девушка, — разбазаривать казну Даина — много ума не надо.

— Не хочешь драгоценностей? Тогда что бы тебе хотелось? — на удивление мирно спросил Шариан.

— Раз мне все равно нельзя никуда выходить, то хотелось бы вернуть книги. Они были в моей сумке. И еще в академии книги и тетрадки с лекциями, — вздохнула Люба.

— Чем ты готова за это платить?

— Какой ты щедрый! Сразу начал говорить про плату.

— Никто бесплатно ничего не делает, — пожал плечами Рейвен.

— И ты мне за все счет выставишь? Твоя щедрость действительно не знает границ! — с сарказмом заметила девушка.

— Я просто не знаю, что тебе надо. Власть? Деньги? Драгоценности? Положение в обществе? — перечислял самозванец.

— Важнее то, что надо тебе. Зачем ты меня забрал? Только скажи честно, — искренне попросила Люба.

— Мне скучно, — капризно протянул Шариан, — а другой мир, судя по тем отрывкам, что я посмотрел у тебя в голове — это интересно.

— Ты же всю мою память проглядел в тюрьме.

— Нет, что ты! Осознать огромный поток информации невозможно, поэтому я искал только то, что мне нужно. И не знаю всех твоих секретов, но, если ты что-то задумаешь, то сразу пойму, — предупредил самозванец, — тогда я услышу эхо мысли. Мне достаточно посмотреть тебе в глаза, чтобы разыскать там мысли о побеге или обмане. Однако, я по-прежнему не могу понять, что тебе надо.

— Свобода, — тихо сказала Люба.

— Нет, свободы нашей клятвой не предусмотрено.

— Тогда я хочу, чтобы Даинора не пытали. Мне больно от мысли о том, что его там сейчас допрашивают такими методами, — девушка развернулась к Шариану и посмотрела ему в глаза.

— Вот как. Тогда давай договоримся. Этой ночью я прихожу к тебе, и ты выполняешь все, что я скажу, а взамен Даинора не пытают. Согласна?

Люба задумалась. Ночь выполнять прихоти негодяя, но тем самым спасти Даинора от пыток. Пожалуй, это того стоило. Что он может учинить с ней? Унизить или изнасиловать, к примеру, но, в конце концов, ей не семнадцать лет. Конечно, будет противно, но как-нибудь переживет. Просто сделка. Ночь она выдержит.

— Да! — решилась она.

— Но почему? Он тебе нравится, но ты его даже не любишь!

— Если я могу как-то облегчить его участь…

— Хорошо. Я приду сегодня ночью.

— Клятва! — потребовала Люба.

— Неужели ты мне не веришь? — поднял брови лжепринц.

— Да с какой стати? Как я проверю выполнение тобой договора? В тюрьму наведаюсь?

— Хорошо, клятва, так клятва. Я — Шариан Рейвен клянусь, что прикажу не истязать и не пытать Эльдаина эс Рорикрита в течение суток, начиная с завтрашнего утра, если Вильена Лиека будет выполнять все, что я прикажу этой ночью.

— Погоди, как только на одни сутки? — растерялась Люба.

— Не согласна? — злорадно улыбнулся Шариан, — знаешь, что я сказал регенту? Что не могу сломать ментальный щит на его сознании, поэтому точно не уверен, кто он. Да, не удивляйся, регент не знает о моей силе. Он считает, что нашел слабого менталиста, который способен только на то, чтобы обмануть артефакты и внушить всем образ принца. Поэтому Даинора будут допрашивать по старинке. Конечно, его не убьют, но можно ведь отрезать пальцы, уши…