Баба Люба, давай!

Черный сгусток, сорвавшись с пальцев ведьмы, мгновенно залепил его рот и глаза. Через секунду сгусток перекинулся на голову его соратника, а женщина торопилась дальше по коридору. Она петляла по залам и комнатам, запутывая погоню, кидалась заклинаниями, рисовала собственной кровью непонятные знаки на стенах и полу, роняла на пол деревянные шарики, которые взрывались сотней мелких и, судя по всему, ядовитых заноз.

Многочисленные преследователи не могли поймать раненую женщину, она все время ускользала. Магия, которую творила ведьма, была настолько разнообразной и коварной, что Люба изумлялась фантазии брюнетки. Чего только стоил ковер, мгновенно спеленавший ступивших на него магов, или лестница, в один момент ощерившаяся острыми лезвиями.

Но больше всего попаданку поразило заклинание с подвохом. Кривоносый маг посохом отбил летевший в него зеленый сгусток. С громким треском заклинание угодило в стену, но мужчина рано расслабился. Незаметно для нападавших из зеленого потека, образовавшегося на стене, начал сгущаться серый туман. Он быстро окутал головы двоих преследователей. Из глаз нападавших покатились слезы, ядовитый туман разъедал не только слизистую глаз, но и кожу. За какие-то секунды лицо пострадавших покраснело, и мужчины заорали от боли.

Но сколько бы ни петляла ведьма, её все равно окружили и загнали. Преимущество магов было огромным, а женщина слабела с каждым заклинанием. Последнее, что запомнила Люба, прежде, чем проснуться — кривая улыбка на губах ведьмы и яркий свет, затопивший все вокруг.

Глава двадцать вторая. Даинор Сайн

После сна Вильена долго не могла успокоиться. Бешено стучало сердце, дрожали руки. Уснуть в таком состоянии не получалось, поэтому девушка решила выпить чаю. Гуляя по ярмарке, Вильена купила несколько небольших упаковок чая, с разными вкусами. Один из них, если верить этикетке, с успокаивающим эффектом. Его-то она и заварила.

Кольцо, ограничивающее силу ведьм, Вильена сняла: так получалось быстрее кипятить воду. У девушки все лучше и лучше получалось дозировать силу заклинаний, правда, до идеала было еще далеко, но Вильена не унывала и продолжала практиковаться каждую свободную минуту.

Попаданка смотрела в окно, маленькими глоточками отпивая чай, и размышляла. Был ли это сон или она действительно видела прошлое? Или, может, думы о предложении ведьм навеяли такую фантазию? Люба склонялась к тому, что это было на самом деле. Слишком реально, слишком много подробностей.

— Ирчи… — вслух вспомнила попаданка имя крысы из сна.

Люба решила потом спросить у наставницы о том, была ли у Гелларии крыса в качестве фамильяра. Но, если все произошло на самом деле, что это значит?

Часы показывали три ночи, спать совершенно не хотелось, хотя попаданка понимала, что это необходимо. Взгляд её упал на едва освещенные деревья за окном. «А почему бы мне не погулять?» — вдруг подумала Вильена.

При жизни на Земле Любовь Игоревна страдала бессонницей. Чтобы лучше спать, каждый день по вечерам она устраивала длительные прогулки. Правда, с возрастом все больше стали беспокоить ноги и спина, и от прогулок пришлось отказаться. Но тут проблема возраста не стояла.

Вильена тепло оделась и вышла в парк. Вдохнув прохладный влажный воздух, девушка улыбнулась. Ей ведь и раньше снились вещие сны. Нечасто и не такие яркие и длительные, но снились.

Дочь Любови Игоревны занималась скалолазанием. Однажды, когда дочка собиралась в очередной поход, Любе приснился сон о том, что парень из их группы срывается со скалы. «Пусть зеленый карабин не берет! Он сломался,» — сказала она дочери, когда проснулась. Оказалось, что зеленый карабин действительно был неисправен.

Иногда Люба не помнила сны, но знала, что с человеком случится что-то плохое. Несколько раз ей удавалось разобраться и предотвратить происшествия, но часто она не понимала, что делать. Был случай, когда она никак не могла добиться доверия от одного детдомовского мальчика, пока однажды не проснулась с уверенностью в том, как надо действовать.

Если предположить, что способности у неё были всегда, а в другом мире они обострились, то снилось ей реальное прошлое. Снилось, видимо, потому, что Люба подсознательно думала о том, что Оника могла не рассказать всей правды.

Размышляя о снах, Вильена медленно шла по центральной аллее, как вдруг почувствовала чей-то внимательный взгляд. Она медленно обернулась, но никого не заметила. «Может, это Ворон?» — подумала девушка и осмотрела ветки деревьев. Однако, в сгустившейся тьме рассмотреть черную птицу было нереально.

Попаданка перешла на магическое зрение, но и тут её ждало фиаско. Взгляд никуда не делся, наоборот, теперь её рассматривали с увеличивающимся интересом. В Любе проснулся азарт. Она максимально сосредоточилась, магические линии вдруг проступили ярче и четче. Девушка поняла, что ведовской дар тоже активировался, усиливая магические способности, но и это не принесло никаких результатов.