Баба Люба, давай!

Поскорей бы, что ли, эльфы приехали. Хотя, может, они такие же Вальдемары, только остроухие? Живут долго, есть время научиться интриговать и манипулировать, и история с Даинором только доказывает это. Похитили наследника, воспитывали в нужном ключе, а через год посадят на трон своего ставленника. Посольство, видно, организовали лишь для того, чтобы находиться в Жистралии официально. А неофициально, скорее всего, в стране полно шпионов — эльфов под мороком или отводом глаз. С амулетами, исправляющими внешность, это проще простого.

Не меняет ли она шило на мыло, соглашаясь переехать к эльфам?

Эта мысль донимала её весь вечер. Ощущение, что вокруг плетутся интриги, а она лишь пешка на игровой доске не пропадало. Даинор на тренировке заметил рассеянность своей ученицы, и пристал с вопросами.

Оказывается, слухи донесли, что в академию приезжал отчим любовницы ректора, и они о чем-то беседовали в кабинете Вальдемара. Принц сразу связал два этих факта и мрачную задумчивость Вильены.

— Лорд Вальдемар перекупил у твоего отчима договор на опекунство, так? — нахмурился Даинор, — Ты хотела бы, чтобы они заключили предварительную помолвку?

— Да как же вы меня задрали с этой помолвкой! — вспылила Люба, — не хочу я замуж! Ни за лорда Вальдемара, ни за кого! Я — человек, в конце концов! У меня есть чувства и желания. А отчим продает меня, как вещь, и думает лишь о том, как срубить побольше денег! Поиздержался, после уплаты налогов, подонок! Да и второй не лучше, — уже спокойней, но все равно зло бросила девушка, — расписывает какой он замечательный жених. Богатый, умный, внезапно воспылал чувствами к нищей провинциальной аристократке! А я от радости из трусов выпрыгивать должна?! Как жеж! Выгодный муж! А мне не выгодный нужен, а любимый.

Люба прямо в платье опустилась на холодный песок полигона.

— Как же я устала от всех этих недомолвок, — устало прикрыв веки, вздохнула она. — От интриг, что плетут ректор и ведьмы, от того, что ко мне относятся в лучшем случае, как к шахматной фигуре, а в худшем, как к бессловесной скотине. И уехать в Лес — не спасение, я боюсь, что эльфы тоже начнут принуждать меня к чему-то. Чувствую себя загнанной в угол.

— Я тебя понимаю, — Даинор подошел ближе, Люба разглядывала его сапоги, вспоминая о том, что только что наговорила. Не выходит из неё аристократки. — С самого детства меня готовили, как правителя. Вбивали в голову, что никому нельзя доверять, учили искать во всех словах двойное дно, анализировать и делать выводы. Я еще не вступил на трон, но уже есть те, кто хотят использовать мое положение. Положение, которого нет. И дальше будет только хуже, всю жизнь среди интриг, недомолвок и фальши.

— Прости, — Люба вдруг отчетливо поняла, что принцу приходится гораздо тяжелее, чем ей.

Она ноет о том, что месяц пожила, опасаясь за свою тайну и пытаясь разгадать мотивы ректора и ведьм, а ему всю жизнь во дворце плести интриги, выслушивать лицемерных придворных, вершить политику и предупреждать покушения на власть. И ведь даже опереться не на кого. Родных людей у него не осталось. Как его готовили, если пары намеков и нескольких событий ему достаточно, чтобы построить верные предположения? И это в девятнадцать лет! Что же дальше из него получится?

— За что простить?

— Я ною, а тебе похуже моего, — Люба подняла взгляд на Даина.

— Не сиди на холодном, — сказал он, и помимо воли на лицо девушки наползла улыбка. Принц снял с себя пальто и постелил его на песок. — Лучше сюда.

Люба послушно уселась и похлопала рядом с собой, приглашая Даинора присоединиться. Он опустился рядом. Их плечи почти соприкасались.

— Значит, твой отчим и лорд Вальдемар все же заключили договор о помолвке? — немного помолчав, спросил парень.

— Нет… — выдохнула девушка.

Мотивы ректора так и остались для неё загадкой, но Даинор удивительно быстро сопоставлял факты. Возможно, он сможет найти ответы? Лорд Вальдемар не просил её держать в тайне условия договора. И Люба все рассказала Даину.

— Представь, никогда отчим обо мне не заботился, даже денег на обратную дорогу не дал, а как запахло выгодой, сразу прискакал, козел безрогий, — отчаянно жестикулируя, пересказывала Люба, — изоврался весь! Что б ему сраться всегда, когда он лжет, пока стыдно от своих поступков не станет!

Тут Даинор не выдержал и захохотал.

— Вот это проклятье, — сквозь смех выдавил принц, — похоже, лорду Лакиму всю жизнь придется мучиться недержанием.

Глядя на смеющегося парня, Люба тоже улыбнулась. Проклятье вышло у неё непроизвольно, но с отменяющим условием, а значит, долгосрочное и стабильное — в общем, все, как по учебнику. А представив лорда Лакима, страдающего диареей от собственного вранья, она и вовсе начала хихикать.

Выслушав соображение девушки насчет мотивов ректора, Даинор неожиданно сказал:

— Ты зря себя недооцениваешь. Почему ты считаешь, что лорд Вальдемар не мог поддаться чувствам? Ректор уже заработал себе состояние и положение в обществе, чтобы не оглядываться на мнение окружающих. Он вправе связать жизнь с той девушкой, которая действительно ему нравится.