Баба Люба, давай!

Одна из девушек предложила вморозить в лед искусственные цветы, но Люба вдруг вспомнила об алмазном напылении. Может, если попробовать сделать подобное изо льда будет выглядеть лучше? Девушки промучились два часа, но эффект превзошел все ожидания. Цветок с ледяным напылением, да еще и при должном освещении смотрелся бесподобно.

На следующий день утром они с гордостью демонстрировали свои придумки перед отцом Милары. Их идеи одобрили. Теперь они могли наблюдать за торжественной встречей эльфов собственными глазами. Забавно, что за всю эту работу платить им не планировали. Ушлый мэр договорился с деканами и ректором академии о том, что работу по украшению площади зачтут студентам в качестве практики. Однако, это никого не огорчало.

Одна неделя для подготовки — это очень мало, девушек освободили от занятий, но все равно времени на все не хватало. Артефакты решили закрепить на зданиях, для этого привлекли студентов- старшекурсников.

Стены домов на площади постепенно украшались ледяными цветами, морскими волнами, фантастическими птицами и тому подобным. На ступенях здания столичной резиденции короля появились огромные ледяные вазоны с большими искусственными цветами. Для создания ваз пригласили девушек со старших курсов, их тоже посвятили в тайну ледяного напыления.

В процессе оформления площади, Любе очень пригодился опыт из прошлой жизни. Милара, Тиана и Юта были на подхвате, но всё равно кое-что пришлось делать в самый последний момент. За два дня перед приездом посольства, Люба вдруг поняла, что им не хватает музыки. Папа Милары был поднят с постели и поставлен перед фактом.

На следующий день музыку обеспечили, найдя старый, но надежный артефакт. Непонятная бандура играла что-то вроде торжественного марша на скрипках. Усилители звука сделали тут же с помощью магии и расположили в разных концах площади. Все было готово к приезду эльфов.

***

И вот настал день икс. Погода установилась морозная, дул холодный ветер, а небо постепенно заволокло тучами. Всех задействованных студентов и студенток разместили на крыше здания. Тут организовали магический купол с подогревом, откуда-то принесли столики и стульчики, и студенты дожидались посольства с комфортом.

На площади стояло магическое ограждение, но на тротуарах толпилось множество зевак. С крыш и балконов зданий смотрели сотни любопытных глаз. Все замерли в ожидании.

Отец Милары сообщил по артефакту связи, что эльфийский кортеж уже въехал в город и скоро будет здесь. Накануне одна из старшекурсниц выучила всех девушек новому заклинанию, которое Люба про себя назвала бинокль. Между большими и указательными левой и правой руки формировалось определенное поле, которое зрительно уменьшало расстояние до объекта вдалеке. Потом большой палец правой руки касался большого пальца левой, а указательный соответственно указательного. Посмотрев в получившееся между пальцев окошко, можно было приблизить изображение. Не цейсовский бинокль, конечно, но лица эльфов можно будет разглядеть.

Наконец, два всадника в парадных кольчугах въехали на площадь. Цвета кольчуг, синий и белый, сигнализировали о том, что это — почетное сопровождение кортежа. В руках у всадников на длинных флагштоках развевались штандарты. Белые лошади, с вплетенными в гриву синими лентами, ступали неторопливо и торжественно.

«Вот не повезло мужикам, — подумала Люба, глядя на тяжелые даже на вид флагштоки, — это надо же такую дуру в одной руке тащить!» Но потом присмотрелась и обнаружила, что край длинного шеста упирался в специальную штуку на конской сбруе.

Вслед за человеческими всадниками на площадь ступили эльфийские. Скакуны эльфов, как ни странно, были серыми и на первый взгляд невзрачными лошадьми. Но только на первый взгляд.

По сигналу Милары из усилителей полилась пока тихая мелодия вступления и девушки одновременно зажгли десяток магических шаров. По площади прокатился восторженный вздох. Свет зажег сотни бликов на украшениях зданий. Заискрилось ледяное море и цветы на стенах. Ярко вспыхнул хвост и хохолок экзотической птицы, а гривы эльфийских коней вдруг стали переливаться. В свете магических шаров оказалось, что окрас у скакунов не серый, а серебряный.

Чем дальше по площади продвигались эльфы, тем больше зажигалось светляков, тем громче звучала музыка. Когда всадники расступились, и вперед выехал сын Владыки Иллариэна, возглавляющий посольство, зажглись последние магические шары. Вся площадь утопала в свете. Завершающие аккорды торжественной музыки стихли, и по площади разнесся голос церемониймейстера:

— Герцог Вилерейский, регент короля Жистралии, хранящий монарший трон, корону и перстень, лорд Уривар Брамон!

Вокруг раздались восторженные крики, и на парадное крыльцо королевской резиденции вышел невысокий старик. Несмотря на годы, которые состарили регента, Люба отметила цепкий взгляд, которым Уривар оглядывал эльфов и приветствующих его горожан.

Визгливо пропели трубы, крики толпы сразу стихли, и церемониймейстер провозгласил:

— Наследный принц Владыки Великого Леса — Риалион!