– Ну нет, что ты. Салмакса здесь, это я хорошо знаю. Уж не настолько я старая. А это намного дальше. Много вёрст туда идти.
– Нет, что ты, это дальше. В другом месте, да и не знаю ведь, где это. Знаю, что далеко и что место-то называется так, гора там какая-то. А где это, я не знаю, сама-то я так далеко в лес никогда и не ходила.
– Да, так мне говорили. Может, он на каком роднике стоит или ещё что. Но так я слышала.
– Да, только мой-то булыжник не такой уж великий. А там-то, видать, очень старый камень. Много лет уж живёт.
– А что тут рассказывать? Он живой, камни тоже живые. В нём сила, я иногда прошу его о чём-то, если надо. Или помолиться могу.
– Помогает. Я-то по-своему просто так прошу, и всё. А вот старики знали, как его разбудить. В нём силы много накоплено. Но только его будить нужно уметь, я-то это не знаю совсем. Мне и слов простых достаточно. Мне и так хорошо.
– Да ничего не говорили, я не знаю ведь ничего. А что знала, то и забыла. Старая я уже стала давно.
Протокол № 33. Про эхо в лесу
– Да много всякого было, всего так сразу и не вспомнить. Вот ты спрашиваешь, а я и не помню так сразу. А как начнём говорить то про одно, то про другое, так и вспоминаю.
– Да-да, много таких случаев. Со мной такое же было. Да и с мужем моим. Я ведь в другой деревне родилась, в <деревне № 3 (6047520)>. И там тоже сопочка была, прямо на свинарнике.
– Ну, свинарник на сопке был построен.
– А за ним, ещё дальше в лес, тоже гора большая стояла. Может, также могила, кто знает?
– Да и, как сейчас помню, Ваня, муж мой, когда мы познакомились, каждый день ко мне на велосипеде ездил. И вот иной раз он по дороге-то лесной проезжал мимо той горы – и сразу ураган поднимался.
– Нет, что ты. Это и не ураган вовсе. Это нечистые так гуляют, что лес ходуном ходит.