Баба Нюра. Мистический фольклор

– А в её доме после смерти ничего особенного не случалось?

– Ну, сторонились дома-то, а так чтобы что-то случалось, я не слышал никогда. На похоронах, говорят, случилось. Кто-то на поминках начал говорить, что чужих видел, неместных, маленьких таких. За столом сидели рядом, а потом как сгинули под стол, бабы и завизжали сразу.

– Это было у всех на виду на поминках?

– Ну да, я тоже там был. На поминках-то плохо помню, но был.

– И вы это видели?

– Что?

– Что кто-то маленький сидел за столом, а потом спрятался.

– Не, что ты, я в это не верю. Я там сидел… мы и потом остались, пили до поздней ночи. Но ничего такого я не видел. Да их, может, напугал кто из мальчишек. Раньше ведь знаешь, как чудили? Как сейчас помню, Стёпка с Генкой гроб в клуб притащили, а в гробу рыжик лежал. И свечку ему в руки поставили. Все так и ахнули! А он потом как вскочет да как кинется на них, ой, умора-то была!

– Значит, вы думаете, что это была чья-то шутка?

– Наверное, я так думаю. А может, и нет. Что там было на самом деле, кто теперь разберёт?

– Вы говорите, что не очень-то верите во всякие такие вещи, однако сказали, что все её боялись, когда она жива была. Вы тоже боялись?

– И я тоже. А ну-ка, поди, она там каждую травку знала, всё умела направить. Кому это надо – с ней ссориться? Кто там потом будет разбирать, что правда, а что нет? К чёрту оно надо. Верить я в это не верю, но и проверять не стал бы.

– А что говорили те, кто увидел маленьких детишек на поминках? Как они их описывали?

– Вот этого я тебе точно уже не скажу. Не знаю, говорили что-то, что сидели за столом с ними рядом, что не признали их. Долго понять пытались, откуда они такие. Кто говорил, что дети, кто говорил, что старуха там была маленькая, как ребёнок. Всё на свой лад выдумывали. А потом как заговорить попытались, они и брызнули под стол. Те глядь, а под столом никого. Вот они и завизжали там что есть мочи. А что там было на самом деле, кто им там причудился, я уж не знаю.

Заключение

В заключении этой книги я попробую немного проанализировать собранный материал и сделать некоторые выводы. Мысли эти будут отражать мой субъективный взгляд и нисколько не претендуют на абсолютную истину. По большей части собранный материал отражают нижеприведённые выводы, мною сделанные.

1. Ведьмы и колдуны из деревни Осиново, которая запрятана в болотах

Им приписываются вполне типичные для традиционного фольклора способности. Они могут отвести любовь, развести пару, загубить скотину или человека. Тяжело умирают, если не передают свою силу другим. А после смерти могут доставлять некоторые неприятности миру живых, пока не пройдёт определённый срок с момента их ухода.

Однако для меня является странной их способность дружить с другими из леса и за счёт этой дружбы возвращать пропавших людей. Я ранее не встречал фольклорного материала, в котором говорилось бы о ведьмах или колдунах, способных возвращать людей из леса, хотя допускаю, что такой материал вполне может существовать и даже может быть известен в кругах профессионалов. Но лично я с ним не встречался и поэтому выделяю способность осиновских колдунов «дружить с другими» как некоторую особенную или отличительную их черту.

Помимо этого, стоит отметить и тот факт, что один-единственный раз их упомянули не как ведьм или колдунов, а как нойдов. В вепсском языке (район Либежгоры можно отнести к традиционной территории обитания вепсов) присутствует это слово. Если не углубляться в детали перевода, то его можно перевести как «ведьма» или «колдун». Хотя у саамов, которые, так же как и вепсы относятся к финно-угорским народностям, этим словом обозначают шаманов.

Возможно, я выскажу слишком смелую гипотезу, но в какой-то мере деревенских колдунов и ведьм можно вполне себе считать потомками шаманов. Просто потому, что в ритуальных практиках деревенского колдовства сплошь и рядом встречаются элементы, которые можно смело отнести и к анимизму, и к культу мёртвых, а между некоторыми действиями деревенских колдунов и шаманов можно провести прямые параллели. Например, шаманы вылетают через дыру в верху юрты, а ведьмы умирают или «отходят», когда им разбирают дыру в потолке избы. Если ход моих мыслей верен, то эту особенность осиновских колдунов можно идентифицировать как особенность деревенских колдунов, которые сохранили какие-то архаичные околошаманские ритуальные практики. За счёт этого они считались более страшными и сильными у пришлых славян. Но, возможно, всё это лишь притянутые за уши заблуждения. Так или иначе, никаких других отличительных черт в описании осиновских колдунов мне обнаружить не удалось.