Бабье царство. Русский парадокс

Но это не помогло. Став совершеннолетним и ничего не получив, Павел пребывал в ярости. Панин столько лет не уставал объяснять ему его права на престол, и теперь наследник рвался к государственным делам, но Екатерина… Если до заговора она позволяла сыну участвовать в обсуждении государственных дел, то теперь она разрешала ему читать государственную почту, не более. Но Павла она заняла – дала ему солдат для муштры. Он тотчас снял с них петровскую форму и одел их в прусские мундиры. Под насмешки «наших» в Эрмитаже Павел занялся их муштрой – пародией на юношеские забавы своего великого прадеда. История слишком часто повторяется в виде фарса…

Во время бракосочетания с Дармштадской принцессой Павел встретился с королем Польши, и бывший любовник матери записал их беседу. Павел, конечно же, знал, что Понятовский сообщит все сказанное Екатерине. Для этого и говорил он польскому королю: «Я действительно часто страдаю от того, что прекрасное образование, данное мне Паниным, и те природные качества, что дарованы мне Богом, остаются, так сказать, втуне. Я страстно желаю быть полезным моей родине, вернуть долг благодарности и любви, которую испытывает ко мне русский народ, пока возраст и здоровье позволят работать. Я искренне говорю, что страдаю от того, что вижу себя низведенным до бездействия, до самой унизительной никчемности. И тем не менее я нахожу в себе силы подчиниться судьбе, что и делаю сейчас. Вот почему меня задевает, что мои чувства и поступки неправильно истолковываются. В конце концов, вокруг меня достаточно шпионов, чтобы об этом знали. Кажется, что расстраивать и унижать меня без всякой на то причины и пользы при каждой встрече доставляет удовольствие».

Павел надеялся, что этот монолог изменит к нему отношение матери. Но ничего не случилось. Мать осталась глуха к его мольбе. И тогда начала интриговать его молодая жена – Гессен-Дармштадтская принцесса. История удалых Императриц, становившихся Самодержицами после переворотов, ее манила. Особенно пример самой Екатерины, отправившей на тот свет нелюбимого мужа…

Жена Павла, как доносил всезнающий Шешковский, видимо, испытывала к супругу такие же чувства. У нее уже появился любовник, ближайший друг простодушного наследника, Андрей Разумовский, племянник «Ночного Императора». Это был молодой красавец, бесстрашно сражавшийся в битве при Чесме. Его отец Кирилл, активно участвовавший в перевороте Екатерины, был фактическим царем левобережной Украины. Кирилл хотел, чтобы гетманство стало для их семьи наследственным. Но Екатерину пугало существование этого маленького царства внутри Империи. Она отменила гетманство… и нанесла этим великую обиду! Так что сын Кирилла Андрей активно включился в заговор и даже вступил в тайную переписку с австрийским Императором.

В это время Панин вместе с молодым Фонвизиным закончили писать будущую конституцию Империи, о чем моментально от Бакунина узнал Шешковский – то есть Екатерина. (Человек Елизаветинского времени, Панин не понимал, что такое тотальная слежка, которую устроил Шешковский.)

Введение к этой конституции написал Денис Фонвизин, и только это введение и дошло до нас. Саму же конституцию после смерти Дениса в ожидании обыска уничтожил его брат, отец декабриста генерала Фонвизина.

«Рассуждение о непременных государственных законах» – так было озаглавлено введение. «Верховная власть вверяется государю для единого блага его подданных. Сию истину тираны знают, а добрые государи чувствуют». За этим следовали политическая картина России и исчисление всех зол, которые она терпит от Самодержавия… В Сибирской каторге генерал Фонвизин пересказал содержание конституции. Легко представить, как слушали его рассказ революционеры-декабристы в зверский мороз, после работы на руднике. Ведь все эти потомки знатнейших фамилий России в 1825 году вышли Сенатскую площадь во имя того же – во имя Конституции, которая должна была покончить с Самодержавием.

Исчезнувшая Конституция Панина и Фонвизина

Граф Никита Иванович Панин и литератор Денис Фонвизин предлагали учредить политическую свободу сначала для одного дворянства, созданием высшего органа власти – Верховного Сената. Выборы сенаторов и всех высших чиновников местных администраций производились в дворянских собраниях. Верховный Сенат облечен полною законодательною властью, а Императорам оставалась власть исполнительная, с правом утверждать обсужденные и принятые Сенатом законы. Россия становилась конституционной монархией. В Конституции говорилось о необходимости постепенного освобождения крепостных крестьян и дворовых людей. Эту Конституцию и обещал принять Павел, когда он сядет на трон (или захватит трон – как узнала Екатерина из доноса).