Бабье царство. Русский парадокс

«Мамонов уже многое может», – написал в дневнике поляк М. Гарновский, секретарь и осведомитель Потемкина, оставленный им при дворе. Никто из предшественников его не в состоянии был поколебать власть докладчика, а он оную колеблет». Но главное – Потемкин нашел того, кто необходим ей именно сейчас. Образованный, с великолепными манерами, красавец Мамонов очень пригодился в триумфальном путешествии на юг России, в завоеванные области, которое готовила в это время наша супружеская пара – Императрица и Потемкин. Такого Фаворита не стыдно было показать сиятельным спутникам, которые должны были присоединиться к ней в блистательном путешествии.

Поездка в Новороссию и Крым, конечно же, была задумана мужем-другом, и он же взялся организовать это невиданное шоу.

Потемкин поставил грандиозный спектакль.

Путешествие в завоеванный рай

Встретив весело новый год с красавцем Красным Кафтаном, 2 января 1787 года под гром салюта она выехала из Петербурга.

Осталось описание кареты Екатерины – точнее, дома Просветительницы на полозьях. В гигантской карете-доме были кабинет, спальня, конечно, библиотека, гостиная для бесед. Не забыты невинные удовольствия – ломберный столик для игры в карты… 13 великолепных лошадей везли это чудо.

За каретой-дворцом следовал целый поезд – 14 огромных карет, 160 саней с кибитками и так далее. Нескончаемая вереница экипажей начала движение по необъятной Империи. Смоленск – Новгород Северский – Чернигов – Киев… Из Киева – на судах по Днепру. Потом опять в каретах – в Херсон, и, наконец, Крым… 5 тысяч 700 верст, из них 450 – по воде. Одна свита Императрицы с бесчисленной прислугой составляла две тысячи триста человек.

В путешествии принимали участие европейские послы – австрийский, английский и французский. Послом Франции был один из блестящих вельмож века – граф Сегюр… В пути к ним присоединилась еще одна всеевропейская знаменитость, друг всех просвещенных монархов, принц де Линь. Философ, остроумец, конечно, донжуан и, как положено, бесстрашный воин (умрет, как и подобает истинному донжуану, от галантности – в лютый мороз, в бальных туфлях и во фраке, он провожал после бала даму до кареты, в результате – воспаление легких и смерть).

Де Линь и Сегюр опишут это фантастическое путешествие.

Накануне отъезда Потемкин издал приказ – полкам русской армии разместиться по пути следования сиятельных путешественников. Это было сделано на случай возникновения опасности, для демонстрации российской мощи участникам путешествия и для участия армии в строительных работах на пути великолепного поезда.

Восемь десятков почтовых станций ждали путешественников в пути. Пятьсот пятьдесят сменных лошадей и отлично подготовленные постоялые дворы, где путешественники спали, отдыхали и, главное, ели. Были подготовлены огромные запасы воистину царской еды, вина и пива. Обо всем подумал Потемкин… Но, как известно, «не хлебом единым…». Потемкин разослал по городам указ, разъясняющий, как готовить встречу с Государыней и путешественниками: чтоб больные, увечные и «монашество разного пола по улицам не шаталось» (она не любила черный цвет), чтобы встречали Императрицу дворянство в мундирах и обыватели «в совершенном опрятстве».

«Мое дело – брать города, а не украшать их»

Триумфальные арки, восторги жителей, забрасывавших кареты цветами, ждали царский поезд. До сих пор идет дискуссия о том, что путешественники видели по дороге: реальные деревни или построенные декорации – живописные домики из фанеры, на фоне которых согнанные крестьяне в национальных одеждах славили матушку-Царицу?

Но когда у нас не строили декорации и когда не сгоняли население славить Государя? Это вечно будут делать на Руси, пока жива наша исконная власть, то есть Самодержавие. Приезд главного начальника в любой наш город – всегда любимая показуха: торопливый ремонт ужасных дорог, которые потом быстро станут такими же ужасными, дешевая краска, которая потом быстро слезает с домов, и т. д.

Но вместе с фанерными избами в недоступно короткие сроки, загоняя в гроб крепостных рабов, Потемкин строил настоящие путевые дворцы, где останавливалась Екатерина. В городах улицы, по которым ехали путешественники, празднично горели иллюминацией (это была сложная система лампад, поджигаемых с помощью порохового шнура). Взрывались фейерверки, непременно устраивались роскошные балы… Так, под грохот музыки и приветственные крики доехали путешественники до Киева.

Киев Потемкин не тронул, предоставив заниматься великим городом сопернику в славе – блистательному полководцу Румянцеву. Но тот ничего не сделал. В столице легендарной Киевской Руси вместо живописных исторических развалин-памятников Екатерина увидела нелюбимую реальность – облупившиеся, жалкие дома. Она послала Мамонова сказать Румянцеву свое весьма неодобрительное слово и услышала ответ: «Передайте Ее Величеству, что мое дело – брать города, а не украшать их».