Бабье царство. Русский парадокс

Верховники понимали, каким великим благодеянием станет для Анны предложенная корона. И как она будет покорна и благодарна им. Все дружно прокричали: «Виват!» Так они радовались, осуществляя знакомую идею, – посадить на трон «не способнейшего, но удобнейшего». Хотя именно так сделал недавно Меншиков – и что получил! Но, слепые и беспамятные, они занимались тем же – сажали на трон удобнейшую.

Однако История – не добрая учительница, она злая надзирательница. И беспощадно бьет, когда не понимают ее уроки.

«Воли себе прибавить»

Итак, поняв, кого посадят на трон, члены Совета решили воспользоваться своим выбором в полной мере. Именно тогда князь Дмитрий Михайлович Голицын произнес ключевую фразу, которая должна была переменить всю жизнь России. Он сказал: «Предложив ей корону, хорошо бы нам и себя полегчить. – И пояснил не понявшим его слов соратникам: – Воли себе прибавить…» Он был уверен: перезрелая неудачница на все пойдет, только бы получить корону. «Сначала, может, и пойдет. Но потом ее не удержим», – сказал все тот же скептик фельдмаршал князь Василий. «Удержим. Заставим клятвенно подписать Кондиции [условия. – Э. Р.] и этими Кондициями удержим», – возразил Дмитрий Михайлович.

Так удобно для власти изложит эту историю будущее следствие. На деле уверен, разговор был серьезнее, обстоятельнее. Потомок древнейшего рода князь Голицын изложил давнюю мечту русского боярства – устранить самодержавную власть. Точнее, вернуть будто бы уничтоженный Романовыми некий договор…

«Поддельное самодержавие» – версия князя Долгорукого

Это было старое предание, в которое знать очень хотела верить. Если вы возьмете «Записки» крупнейшего русского генеалога князя Петра Долгорукого, прямого потомка наших героев, то увидите – князь пишет определенно: «Самодержавную власть Романовы присвоили!» Все случилось в 1613 году на Земском Соборе, где после Смуты избирали на царство нового Царя. Но уже во время обсуждения кандидатур дворянская верхушка будто бы выдвинула главное условие избрания – «ограничение царской власти, до той поры абсолютной». Определив задачу, стали подыскивать подходящего Государя с не слишком сильным характером. То есть искали не способнейшего, а удобнейшего, чтобы не опасаться нарушения договора, который должен был подписать избранник. Поэтому и остановились на совсем юном, шестнадцатилетнем, Михаиле. Его отец Филарет находился в польском плену. «Будь Филарет в это время в России, Михаил никогда не был бы избран, ибо буйный и жестокий характер Филарета внушал опасение», – писал Долгорукий. Но Филарет был далеко. Более того, боярин Федор Иванович Шереметев, женатый на княжне Черкасской, племяннице Филарета, предъявил его письмо, в котором сам Филарет советовал Земскому собору ввести ограничение самодержавной Государевой власти. Письмо породило тогда всеобщее воодушевление, и юный Михаил был избран (впоследствии это письмо будет объявлено апокрифом). По восшествии на престол Михаила Романова с большой Государственной Печати был снят титул «Самодержец». Но уже в 1624 году этот царский титул восстановили – силами Патриарха Филарета. Вернувшись в Россию после заключения мира с Польшей, он быстро восстановил абсолютную власть Царей. Мелкопоместное дворянство получило за это великую плату – продолжение желанного крепостного права. Получив крепостных рабов, они согласились забыть о первоначальной грамоте, и была составлена новая подложная грамота об избрании Михаила Романова…

Один экземпляр этой грамоты «об избрании на московское царство Михаила Романова» хранится в Российской Государственной библиотеке (музейное собрание номер 218), а другой – в Оружейной палате… Долгорукий утверждает, что эта грамота поддельная, составлена неумело – с ошибками. И потому на документе, датируемом 1613 годом, оказались подписи бояр – князей Дмитрия Пожарского, Ивана Черкасского, Григория Ромодановского. Но они, как пишет Долгорукий, не были боярами в 1613 году. Тогда Ромодановский был окольничим, а Иван Черкасский – стольником. Они стали боярами после участия в избрании Романова – в награду за него.

Грамота