Бабья доля

Подошло студенческое лето,
полное зачётной суетни.
Мы тогда вставали до рассвета,
с книгами просиживали дни.

Мама в письмах нас к себе звала:

«Мы одни-то стосковались за год.
Приезжайте! Будет много ягод:
от цветов вся вырубка бела.

А ромашек сколько! К свадьбе, кстати!

Я уж вас дождаться не могу.
Рыжики солёные для зятя
в погребе соседском берегу.

Всё считаю по календарю,

скоро ли там кончатся зачёты.
Приезжайте, браги наварю;
скоро будут мёда полны соты…»

И смеялся кто-то из подруг:

– Только эту сессию нам сдать бы —
целым общежитием на свадьбу
к вам тогда закатимся!
И вдруг…

4

Не рвали цветов по оврагу,
не брали на пасеке мёд,
ржаную тяжёлую брагу
не ставили стынуть на лёд.

Ни дома в узорной ограде,

захлёстнутой зеленью лоз,
ни свадебных песен, ни свадеб
и не было, и не ждалось.

Машины с грохочущим рёвом,

с фашистским крестом на крыле,
и первые бомбы над Львовом,
и первая кровь на земле.

5

Шли грузовики и эшелоны
на передовые рубежи.
В это утро ты свернул в рулоны
неоконченные чертежи.

Начал готовальню убирать

и, как бы запоминая что-то,
медленно закрыл свою тетрадь
с надписью «Дипломная работа».

Взял какой-то свёрток, подошёл,

отдал мне его, заулыбался.
Ярко-красный пионерский галстук
из бумаги выскользнул на стол.

Я, не понимая ничего,

– Для чего это? – тебя спросила.
– Нет, не для чего, а для кого!
И добавил радостно: – Для сына…

И сразу – вечер, тёмная Москва,

платформы Белорусского вокзала.
Как я искала нужные слова,
которые я так и не сказала!

Как я хотела, чтобы ты узнал,

что самое желанное на свете —

опять скорей придти на тот вокзал,

чтобы тебя, вернувшегося, встретить!

Состав ушёл. Вокруг меня стояли

подруги, институтские друзья…
А мне казалось, что на всём вокзале,
на всей земле одна осталась я.

6