Бабка Котяжиха

Да отошли мы с вами малость от рассказа, то присказка была, а сейчас сама сказка будет. Заприметила, значит, бабка Котяжиха, как Аришка в уголке церквушки плачет, да так горько, что мочи нет глядеть, утирает слёзы своим стареньким полушалочком, да и подошла к ней.

– Миленькая ты моя, да что случилось с тобой, девонька?

– Не знаю, бабушка, как и сказать вам, – отвечает Аришка.

– Да уж как есть говори.

И поведала ей Аришка, что разлюбил её Никитка. И в сторону её не глядит даже.

– Да как же это так? – подивилась бабка Котяжиха.

– Да вот так, – утирая слёзы, всхлипнула девушка, – С вечера проводил меня до дома, а с утра, как на улице повстречались, так мимо прошёл, словно чужой, и даже не глянул в мою сторону, словом не обмолвился! Я к нему – а он смотрит сквозь меня, словно не видит, а после рукой молча отвёл со своего пути, да дальше пошёл. А на другой день подружки мне рассказали, мол, видели Никитушку моего у Варвары во дворе, дрова он там колол. Так и пошло с того дня, стала я и сама за ним следить, и увидела, что и вправду ходит он к Варваре, по хозяйству помогает да зубоскалит с ней, а уж она как вокруг него вьётся! Не бывать, знать, нашей свадьбе…

– А ну-ка, девка, не реви, – осадила Аришку бабка Котяжиха, – Иди-ка ты домой, уладим мы это дело.

Поклонилась Аришка бабке Котяжихе, спасибо сказала, да и послушалась её – домой пошла, слёзы вытерла, полегчало малость у неё на душе, знала она, что слово бабки Котяжихи крепко, и коль уж она слово дала, то, значит, поможет её беде. Хоть и насильно мил не будешь, и коли уж разлюбил её Никитушка, знать так тому и быть, но надеялась Аришка, что хоть тоску бабка Котяжиха отведёт от её сердца, а то у ж вовсе тошно было Аришке.

А бабка Котяжиха на следующий же вечер снова в храм на службу пришла, предпраздничное богослужение было, народу много. Обычно бабка Котяжиха всегда в первых рядах стояла, истово Богу молилась, о детках своих усопших плакалась, за свои грехи прощения просила, а в этот раз в задние ряды пошла. И не столько она службу слушает, сколько по сторонам поглядывает да всё примечает. И ведь увидела она то, что ей надо было. Служба-то уже почти закончилась, а Варвара только в храм идёт, да к подсвешникам прямиком, и давай свечи ставить. И ведь что удумала, свечи задом наперёд принялась втыкать, да мало того, что свои так поставила, так она ещё и те, что рядом горели, перевернула «головками» вниз. А после из церкви задом попятилась к выходу.

– Ага, вот ты и попалась, кобыла нестоялая! – подумала бабка Котяжиха, да и следом за Варварой вышла на улицу.

Варвара дошла задом наперёд до церковной калитки, по сторонам глянула – не видит ли кто, развернулась, да бегом домой побежала. А бабка Котяжиха не отстаёт. Догнала она Варьку, поймала её за косу, да и говорит:

– Это что ж ты делаешь, девка?

– Ничего я не делаю, – отвечает ей Варвара, выпучив глаза от неожиданности.

– Как это ничего? – наседает бабка Котяжиха, – А ну рассказывай где была, у кого была, что там делала?

А Варвара на своём стоит.

– Ах так, – говорит бабка Котяжиха, и давай её за косу трепать, – Ну я тебе сейчас покажу, Варка, я тебе косу-то отрежу за враньё твоё и за пакости!

А в то время косы лишиться было для девки позором неслыханным, испугалась Варька, разревелась, да и повинилась во всём.

– Так, мол, и так, всё скажу тебе, бабушка, только отпусти меня! На краю деревни нашей баба одна поселилась, колдовать она умеет, она мне Никитку и приворожила.

– Ах ты ж, кобыла распроклятая, – говорит ей бабка Котяжиха, – Али не знаешь ты, что он Аришку любит? Что свадьба у них намечается?

– Да всё я знаю, – ревёт Варвара, – Ну а мне что делать, коли я его тоже люблю?

– Это что за любовь такая, чтобы парня на тот свет приворотами загнать, жизнь ему укоротить? Да и себя в такую кабалу к бесам затащить? Дура ты, дура!

– А что мне делать? – отвечает Варвара, – Никто меня замуж не берёт, парни даже в сторону мою не глядят, оттого, что некрасивая я. А я тоже замуж хочу.

– Да не потому не глядят на тебя, что лицом не гожа, – отвечает ей бабка Котяжиха, – А потому, что сердце у тебя злое. Ведь от тебя слова ласкового никто сроду не слышал, мать родную и ту ты своими капризами извела, то и дело плачет она. Души у тебя нет, Варвара!

– Ну ладно, дело это мы решим, но смотри, – пригрозила она Варваре пальцем, – Ежели узнаю, что ходила ты снова к колдовке, худо тебе будет, попомнишь ты меня!

Отпустила она Варвару, а сама тут же в свою деревню побежала. А деревня Ильинка большая была, сама, как село целое, идти долго, пока шла уж смеркаться стало. Вот пришла бабка Котяжиха, и видит, в старой, покосившейся избушке, что много лет уж без хозяина стояла, свет горит в окошечке. Избушка та чуть поодаль от других стояла, а рядом с избою высо-о-окая сосна росла. Бабка Котяжиха, не теряя времени, к избе – и в дверь постучала.

И открыла ей дверь баба. Страшная, как чёрт. Высоченная, чёрная, как ворона, глазищи голубые, водянистые, прозрачные, словно неживые, вытаращилась на бабку Котяжиху своими бельмами и говорит:

– Чего пришла?