Бабка Котяжиха

И она положила в тарелку, стоявшую перед Алёнкой, яичко и картошечку, огурчик и две редиски, пододвинула поближе сметану, варенье и мёд, налила большую кружку горячего чая с топлёным молоком.

Алёнка подняла на неё полные слёз глаза.

– Да что ты, донюшка? – Котяжиха присела к Алёнке и, обняв, поцеловала её в макушку, – Всё хорошо у тебя будет, ты не бойся, я тебя в обиду больше не дам. Ешь, миленькая.

Алёнка тяжело вздохнула и, осмелев, с аппетитом принялась за пищу. После непривычно сытной еды, от которой Алёнка уже отвыкла, её стало клонить в сон. Она почувствовала, как сильно она устала.

– У, да ты у меня совсем сомлела, идём-ка, я тебя отдохнуть уложу, – улыбнулась Котяжиха.

– Бабушка, давай я помогу тебе со стола прибрать, – еле ворочая языком, ответила Алёнка.

– Да без тебя приберу, пойдём-ка. Вот это будет твоя комнатка, она небольшая, но тёплая.

Котяжиха завела Алёнку в горенку, маленькую, но солнечную, где стояла кровать и на окошке висели цветастые занавески.

– Раздевайся, и ложись, поспи, – сказала бабка Котяжиха и ушла.

Алёнка сняла юбку с кофточкой, легла на подушку, и тут же провалилась в глубокий и крепкий сон.

Глава 3

Снилась Алёнке матушка. Она жарила во дворе карасей, которых они со Степаном наловили в реке рубахами. Тут же, во дворе был и отец, который варил в большом чугунке раков. Матушка смеялась, ласково говорила что-то Алёнке. Девочка подошла к ней, и матушка погладила дочку по волосам, и прижала к себе. Алёнкиной голове стало тепло-тепло и так хорошо, словно на неё повязали пуховую тёплую шаль. Внезапно у Алёнки зачесалось в носу, она чихнула и проснулась. Девушка с недоумением огляделась вокруг – чистенькая, солнечная комнатка, окно, зашторенное цветастой занавеской, половичок на полу, запах трав… И лишь спустя мгновение, она вспомнила, что она у бабки Котяжихи, и почувствовала, как хорошо она выспалась и отдохнула, впервые за много месяцев. Голове её было очень тепло и уютно, но отчего-то тяжело, словно сверху положили что-то. Алёнка приподнялась и увидела, что у неё в головах, на подушке, лежит большой пушистый кот. Почуяв, что из-под лап ушла опора, кот лениво приоткрыл один глаз, сладко зевнул, потянулся, вытянув лапки и растопырив мохнатые пальчики, замер на миг, после привстал и прогнул спинку, разминаясь. Алёнка рассмеялась и погладила кота по шерстяному боку.

На чих в горенку заглянула бабка Котяжиха:

– О! Проснулась, моя маковка? Ну, вот и ладненько, айда-ко обедать!

– Как обедать? – испугалась Алёнка, привыкшая к тому, что сейчас огреют её хворостиной за то, что уснула невзначай, и подскочила на кровати.

– А что ж такого? Обедать время пришло, пойдём, я щей наварила, пирог с грибами спекла.

Алёнка поднялась, оделась, прибрала свою постель и пошла за бабкой Котяжихой. Кот Шалун последовал за ней, путаясь в ногах.

– Ну, теперь не отвяжется, – засмеялась бабка Котяжиха, – Признал в тебе новую хозяйку, теперь уж тебе станет мышей таскать.

Алёнка улыбнулась, представив подарочки от кота, засмеялась в ответ.

– Умывайся да к столу садись, донечка.

После обеда Алёнка перемыла посуду в корытце с тёплой водой, которую бабка Котяжиха нагрела нарочно для этого в печи, прибрала со стола, и увидела, что бабки Котяжихи нет дома, она куда-то вышла. Шалун, налакавшись молочка, дремал на лавке, свернувшись клубочком.

Алёнка обулась и вышла во двор, огляделась кругом. Туман радостно задышал и, как показалось Алёнке, заулыбался ей. Девушка почесала его за ухом и прошлась по двору, ей хотелось поглядеть, что да как у хозяйки устроено. Много хорошего слышала она об этой бабушке, что людей лечит, что всем помогает, но спросить о том саму Котяжиху, Алёнка побаивалась и в гостях у неё никогда не бывала прежде.

Двор был небольшой, но светлый и уютный, всё тут обустроено было с любовью и теплом. Невысокий сарайчик напротив избы, от крылечка бежит к нему тропка меж густой, зелёной травы-муравы, у стенки стоит лопата да метла. На плетне, что отделял двор от огорода, сушилась большая плетёная корзина, в которой сегодня утром принесла бабка Котяжиха грибы из леса, да два кувшина. К огороду так же тянулась от крыльца протоптанная дорожка. Под окнами избы росли высокие мальвы да синенькие полевые колокольчики, внутри которых жужжали деловито пчёлы, перелетая от одного соцветия к другому с жёлтыми от пыльцы лапками.

– Труженицы какие, – улыбнулась им Алёнка.

Она и сама не замечала, что за сегодняшний, неполный ещё день, на лице её рождалась улыбка больше раз, чем за весь последний год. У крыльца стояла скамеечка, на которой лежали несколько пучков травы да «жарилась» на солнце подушка, растопырившись, и надув щёки, как важная барыня. Алёнка снова рассмеялась, до того забавным представился ей этот образ.

Тут из-за угла избы показалась бабка Котяжиха, неся в руках чашку с морковкой, огурчиками, укропом да смородиновыми листами.

– Что, милая, прогуляться вышла? – спросила она у Алёнки, – Вот и правильно, иди, Туман тебя не тронет.

– А что ты хочешь делать, бабушка?