Бабочка

Ох, не ожидал Макс от своего начальства подобного, не ожидал. Даже в командировках, на отмечаниях удачных возвращений с выездов и выходов, Макс никогда не видел, чтобы Завадский пил водку. Он мог пить коньяк, мог пить виски, мог пить что угодно, но напитки всегда были качественными. К этому же он приучил всю свою команду, вплоть до охранителей, в результате чего их бригаду порой величали мажорами, а самого Завадского, вероятно в силу его авторитета и солидного звучания слова, почему-то тамбурмажором. Кто-то даже, в силу длинного языка, попробовал было назвать его форсмажором, но в результате поимел очень неприятный разговор с подчинёнными Никонова, отряжённых для сопровождения профессорской бригады. Порой команда конечно могла пропустить с коллегами с других баз и беленькой, но при начальстве — никогда. Тем более странным было ощущать во рту вкус откровенно палёного пойла, причём не просто пойла, а древнего как дерьмо мамонта, палёного пойла. Сложно было сказать, гнали ли его из этого дерьма, или только на нём настаивали, но факт оставался фактом — благородность в этом напитке не ночевала и не дневала. Ещё более странным было наблюдать лицо Завадского, расплывшееся в грустной улыбке, как будто он вспомнил что-то давнишнее и доброе.

— Так вот, девочки и мальчики, есть у меня небольшое продолжение этой истории, полной приключений и загадок. Я бы даже сказал хэппи энд, своего рода. Пока господин Нимов изволят корчить из себя гимназистку, на которой после бурной ночи отказался жениться бравый гусар, я замечу, что возраст этого весьма неблагородного напитка составляет порядка тридцати лет и все эти «порядка тридцати лет» я берёг его для дня моего ухода из Института. В те времена, когда наши «ёжики», официально, как вы знаете, именуемые СПОиЭВР, то есть средством предотвращения облучения и элементом вывода радионуклидов, ещё не то, что не использовались, но даже не существовали в природе, а имеющиеся антирады были весьма дороги в цене и последствия от их использования были крайне неприятными, существовало поверье, что справиться с полученной дозой облучения можно простой водкой. Институт тогда только появился, денег в него вбухивалось до неприличия много, оборудования закупалось и гробилось без числа, но вот с действительно нужными средствами было крайне туго. Как вы понимаете, работу нужно было показывать, а первая же почти полностью погибшая экспедиция заставила наших главных задуматься о привлечении сторонних специалистов из числа… ох хорошая тогда формулировочка прозвучала, «туземного населения Аномальных Территорий». Ну не хотело тогдашнее руководство называть сталкеров сталкерами. Мародёрами — пожалуйста, аборигенами — на здоровье, до туземцев вот дело даже дошло. И это ещё весьма культурные эпитеты. Оное население подавалось в Зону кто не от хорошей жизни, кто от жажды лёгкой наживы и контингент, составлявший это население, был крайне разнообразен, в отличие от методов лечения. Жрать они могли порой любые лекарства, руководствуясь принципом «вдруг поможет, а хуже не будет, потому что хуже уже некуда». Травились зачастую нещадно. Были среди них и полагающие, что человеческий организм в силах справиться с любой напастью, надо только ему помочь. Помогать организму почему-то предпочитали водкой, что мне лично непонятно, но у культурных людей всё же принято уважать чужие традиции, особенно в чужих монастырях. Так получилось, что мой первый проводник являлся адептом именно этого философского течения. Полагал он, что настоящий сталкер должен обязательно таскать с собой в рюкзаке бутылку водки, кою, в случае получения дозы облучения, надлежало употреблять в лечебных целях, потому что «либо поможет, либо помирать будет не так грустно». Да и вообще полагал он, что периодическое употребление этого дела на Аномальных Территориях организм только укрепляет. Вы когда-нибудь пробовали после трёхдневной вылазки, в которой питались исключительно сухарями, накатить водки из горла? Вот и я до того момента не пробовал, а пришлось. Вид у меня был примерно такой же, как у господина Нимова сейчас. Макс, ты там живой?

— Допустим да. За что вы меня так, что я вам сделал-то такого?

— Точно живой. Продолжаем. Была у них ещё одна традиция, согласно которой более опытный сталкер должен был распить на пару со своим учеником, когда тот ученик созреет до самостоятельного хождения по Аномальным Территориям, этого вот зелья, крайне кустарного производства, потому что другого на Аномальных Территориях не было и быть не могло. Собственно мой проводник придерживался и этой традиции, да вот не довелось нам с ним её соблюсти — уже перед самым выходом на относительно безопасное расстояние до тогдашней границы влетел мой учитель в «трамплин». Споткнулся на холме, да в него и скатился.