Бабочка

Вот странно: два месяца назад мы вместе купались в речке, валялись на пляже – и мне даже в голову не приходило его рассматривать. То есть, я смотрела, само-собой, но как-то совсем не так. Как на кого-то близкого и знакомого. А сейчас он словно стал для меня вовсе непривычным и новым. Хотелось каждую мелочь заметить, рассмотреть. Вспомнить, есть ли у него родинки? Где? Изучить каждую черту, каждую линию малейшей мышцы, чтоб навсегда запомнить, с закрытыми глазами и в кромешной темноте, на ощупь узнать. А еще – хотелось его татуировку рассмотреть. Я точно знала, что она у него была. На груди. Но как-то никогда не присматривалась, словно стыдилась.

Мама не одобряла татуировок, говорила, что их делают или бандиты, или идиоты. И красивого в них ничего нет. И смотреть на такое – незачем. Правда, когда я замечала, что дядя Сережа ни один, ни другой – она только кривила лицо и хмыкала. Но мне все равно было неловко рассматривать, да и возможность такая выпадала нечасто – Сергей редко оставался без рубашки, футболки или майки. Так что мне казалось, что татуировка с волком, но деталей я не помнила. А может и нет, может другое что-то, почему-то было смутное ощущение, словно очень давнее воспоминание, что раньше картинка была иной, а потом ее поменяли. Но разве татуировки меняют? Выводят, да. Но меняют? И сейчас даже обидно стало, что я не знаю о Сергее такой немаловажный нюанс.

Но так как спал Сергей, лежа на животе, мне было видно лишь хорошо развитые, широкие плечи, да затылок с темными волосами. Оставалось ждать другого подходящего случая.

Так же тихо, как и пришла, я развернулась, собираясь покинуть комнату. Но не тут-то было.

- Бабочка? Уже вернулась? Я что, целый день провалялся?

Видно, мои передвижения по комнате его все-таки разбудили. Сергей зевнул и повернулся на бок, немного поморщившись. Кулаком сдвинул подушку так, чтоб голова оказалась повыше и, прищурившись, внимательно глянул на меня.

- Вернулась. Сегодня танцев нет, я не очень поздно, - я улыбнулась. Махнула головой в сторону тумбочки. – Извини, что разбудила, просто помню, что папа всегда это после алкоголя пил. Вот, подумала, что и тебе, может, надо…

Скажу честно: я застеснялась. Начала смущаться в один момент под этим внимательным и не очень понятным, слишком пристальным взглядом. Шла сюда совершенно спокойно, а сейчас вдруг ощутила, что снова своевольно зашла в его комнату, нарушив отдых и уединение. И от этого появилось чувство, будто жар поднимается по шее и щекам, и голос становится неровным. Но я очень постаралась не показать этого Сергею. И в меру всех своих моральных сил, спокойно улыбалась. Не знаю, насколько достоверно.

- Спасибо, - глянув в сторону тумбочки, он почему-то улыбнулся. – Точно не помешает. Старею я, видно. Или спал мало – голова еще трещит. - Он потянулся за стаканом, надорвал пакетик и пересыпал порошок в воду. – Так как у тебя дела, Бабочка? Рассказывай, – ожидая, пока лекарство растворится, Сергей повернулся опять ко мне, и сел в кровати чуть выше.

Знаю, надо было ответить. И я постаралась собраться с мыслями. Но те разбегались, потому что вот так, вдруг, у меня появилась та самая возможность – спал Сергей без майки. И я сейчас уставилась прямо на его татуировку.

Рисунок не был цветным. Черный. Сидящий на задних лапах волк, скалящий морду. Только, почему-то там, где у этого волка обозначалось тело и хвост, линии казались какими-то… ну, непонятными. Вроде и рисунок четкий. Но и вроде как поверх другого, полустертого нанесен. А может, мне просто сложно оказалось рассмотреть толком: в комнате света явно не хватало, шторы задернуты, да и за окном пасмурно. И хоть рисунок довольно большой, деталей не увидеть. Но мне понравилось. И я не могла понять, почему мама так всегда возмущалась?

- Нормально, - рассматривая, я старалась все же ответить на вопрос. – Не супер, честно. Но уже не так все раздражают, - криво улыбнувшись, я уселась на его кровать.

Не потому, что совсем обнаглела, просто ноги чуть задрожали. Не подумайте, не от восхищения. Хотя, чего скрывать, и отстраненно рассматривать Сергея сил не хватало. Слишком красивым и классным он мне показался. И я надеялась, что не очень себя выдала. Но кроме этого, сказывалась и лишняя тренировка вчера. К тому же, совсем непривычная. Мышцы болели целый день.

– У меня подруга, вроде как, появилась. Вот, - порадовала я его.

Сергей хмыкнул, в три глотка опустошил стакан, и наклонил голову, потерев пальцами небольшую ямку на подбородке:

- Вроде как? Или появилась? – уточнил он, ничего не говоря по поводу того, что я расселась на его кровати.

- Появилась, - уверенней ответила я. Уперла локти в колени и устроила подбородок на ладонях. – Знаешь, у нее мама погибла полтора года назад. Ее насмерть сбили. Правда, брат и отец живы. Но она меня понимает. И ей, кажется, еще тяжелее. У меня ты есть.