Бабочка и Хаос (СИ)

Фукуда явился в штаб организации вчерашним вечером. Он оказался единственным из троих шаманов, кто вернулся после поездки в храм Тамозава. Фукуда был страшно напуган и несколько часов бродил вокруг, так и не решаясь войти в огромное здание и страшась гнева Пожирателя Проклятий. Но в конце концов, он понял, что больше ему идти некуда, а прятаться не имело смысла, ведь его бы непременно нашли - настолько обширными были связи мастера Гето в мире шаманов. При таком раскладе Фукуда понадеялся хоть на какое-то снисхождение и милость, ведь появления Годжо Сатору никто не ожидал, в том числе и сам мастер Гето.

Официально здание, в котором располагался так называемый штаб, считалось частной клиникой для богачей. На самом же деле это была тайная организация для шаманов, поддерживающих взгляды и идеологию мастера Гето. После того, как он покинул Магичесую школу и стал известен как «худший шаман», Сугуру, жаждавший избавить мир от проклятых обезьян, первое время свирепствовал, убивая всех, кто был с ним несогласен. Однако вскоре для него стало очевидным, что такой подход ни к чему не приведет. Он хорошенько все обдумал, решил сменить тактику и действовать масштабнее, возглавив свою собственную религиозную организацию. Многие боялись его, другие – презирали, но нашлись и те, кто встал на его сторону и последовал его принципам относительно изменений в иерархии между шаманами и людьми в этом мире.

Сугуру не без удивления обнаружил, что тех же взглядов, что и у него, придерживалось гораздо большее количество шаманов, чем он изначально предполагал. Среди них были представители как низших каст, так и те, кто входил в самую верхушку элиты. Последние, тайно поддерживавшие его, помогали Сугуру так эффективно и долго скрываться от преследования. Все эти обстоятельства лишь подкрепляли его уверенность в своей правоте, хотя в душе он понимал, что на самом деле ему не требуется ничье одобрение, кроме своего собственного. Он обрел гармонию, осознав свои собственные чувства, а вместе с этим - и свою новую, настоящую семью.

Что касалось людей, то вместо того, чтобы просто убивать жалких паразитов, которых Сугуру привык называть не иначе, как обезьянами, он стал выкачивать из них все доступные ресурсы, а именно деньги и влияние. Он получал то, что хотел, в обмен на убийства или избавление от проклятий, которых с каждым годом в его арсенале становилось все больше и больше. Исследуя возможности своей техники, Сугуру понял, что лимиты ее еще не достигнуты или же вовсе недостижимы. Сугуру пополнял свою коллекцию, не страшась влияния того гигантского количества проклятой энергии, которое вмещало его тело. С каждым новым проклятьем его силы возрастали, но он жаждал большего. Он должен был быть уверен, что сможет одолеть Сатору, чтобы выступить против него в открытую.

Сейчас он сидел в глубокой задумчивости и оценивал возможные последствия произошедшего с группой Савады. Вариантов было не так много.

Первый вариант заключался в том, что Савада и Сэки мертвы. Это означало, что у Сатору нет информации, способной повлиять на его планы. Хотя эти двое его подопечных и не знали ничего особенно важного, но они могли выдать местонахождение одного из филиалов его организации. Среди тех, кто выступал против Сугуру, ходило совсем иное определение, а именно - «секта», но шаман это словечко на дух не переносил и считал, что таким образом его влияние и силы, а также серьезность намерений просто недооценивают.

Второй вариант заключался в том, что кто-то из двоих шаманов, а может и оба, остались в живых и уже рассказали все, что могли знать. Это означало лишь то, что следует ускориться и направить больше сил на поиски легендарных ёкаев, которых так хотел заполучить в свою коллекцию Сугуру.

«Что ж, в этот раз соберемся в другом месте…» - решил Сугуру.

Но больше всего из рассказа подопечного Сугуру удивило то, что в этой истории была замешала девчонка из клана Асахина, владеющая техникой призыва бабочек-шикигами. Ее способности и редкий дар могли быть очень полезными для него, однако то обстоятельство, что она встретила Годжо, могло в значительной мере сместить чашу весов ее мировоззрения относительно людей и шаманов. Долгое время Сугуру был уверен, что Хироми, получив свободу, рано или поздно примет его точку зрения и присоединится, ведь как никто другой она понимала, какой отвратительной является истинная натура этих мерзких обезьян. Однако этого так и не произошло, и Сугуру просто перестал об этом думать. То, что он сделал с семьей Хироми, не вызывало у него никаких сожалений как тогда, так и сейчас.

- Что ж, - произнес наконец Сугуру, - что-то и я правда слишком распереживался! Наверное, потому что еще ничего ел! Давайте завтракать, девочки! Что у нас сегодня? - с нетерпением спросил он.

- Тамагояки и натто, - весело ответила Мимико, усаживаясь рядом с сестрой и положив на колени тряпичную куклу, с которой она никогда не расставалась.

- Отлично! - с улыбкой сказал Сугуру. - Кстати, хотел спросить вас, девочки, вы боитесь пауков?