Бабочка из бездны

– Потому что первые мгновения счастья – наилучшего качества, – объяснила бабушка Кэти. – Позже, когда слишком много народу попадет туда, тень начнет истощаться, и счастье, поскольку его разделит такое множество людей, утратит свое интенсивное воздействие.

Пегги сжала зубы. Больше всего она боялась, что на следующем вираже дом опрокинется в ров. Тень все ускользала, убегала, как будто и не собиралась допустить, чтобы ее нагнали.

– Бабочка не может сбавить скорость, – сказала бабушка Кэти. – Иначе она упадет. Проблема в том, что моторы домов работают с большим трудом. Чтобы повысить скорость, нам нужны железные машины… А это невозможно из-за гроз.

Но Шин Доггерти был хорошим водителем. Ему удалось вырваться вперед, обогнав всю колонну, в том числе булочную и мельницу Ангуса Маккормика.

– Мы первые! – затопала ногами бабушка Кэти, восторгаясь, как девочка. – Мы – первые!

И действительно, изгибаясь наподобие огромных волн, бурлящих в открытом море, тень приближалась. И вдруг свет погас. В столовой воцарилась ночь.

«Прибыли, – подумала Пегги Сью. – Мы наконец попали в зону тьмы».

И тут же ее охватило странное ощущение, чувство ликования, от которого кружилась голова.

Она была… невероятно счастлива оттого, что сидела в этом старом полуразвалившемся кресле. Никогда еще девочка не переживала ничего похожего. У нее даже слезы выступили на глазах. Как прекрасно это кресло! Как она его любит! Никогда прежде ей не попадалось такое восхитительное кресло… Быть может, постаравшись, она сможет научить его ходить, стоять на задних ножках, как собака? Она садилась бы в кресло, и оно гуляло бы с нею везде на своих четырех ножках. Это было бы замечательно. И, кроме того, есть еще ковер… истертый, заляпанный, но такой необыкновенный. Настоящая карта Вселенной. Пегги готова была рассматривать его до конца дней. Ковер нужно повесить в музее! Без сомнения, такой экспонат был бы намного лучше Джоконды! Следы грязных сапог на его поверхности намного красивее Моны Лизы!

И кроме того… Кроме того, на столе стоит этот потрескавшийся бокал. Как он очарователен! Пегги просто влюбилась в этот сосуд. Еще немного, и она попросит его немедленно взять ее замуж! Каким потрясающим мужем он мог стать! Все девочки будут ей завидовать. Никто и никогда не видел такого прелестного бокала.

Голубой пес пристально разглядывал забытую домашнюю туфельку. В мозгу животного Пегги прочитала, что пес только что принял решение посвятить свою жизнь этой обувке, защищать ее от всех, кто захочет причинить ей зло. Да, он будет носить туфельку в своей пасти повсюду, куда бы ни пошел. Кстати, он собирался научить ее изъясняться телепатическим способом, потому что пока ему было трудно читать ее мысли.

Бабушка Кэти, по всей видимости, была погружена в созерцание пейзажа. Слезы счастья текли по ее щекам.

И с этого момента Пегги Сью потеряла ощущение времени. В течение всей гонки она предавалась любовным грезам, которые внушал ей потрескавшийся бокал, вздрагивавший на столе при каждом толчке. Из-за него девочка даже забыла Себастьяна, теперь она думала только о своей новой любви. Но не осмеливалась заговорить с бокалом. Отчаянно искала повод обратиться к нему, придумать что-нибудь забавное.

* * *

Когда дом остановился из-за отсутствия горючего, никто из его обитателей не мог сказать, сколько времени они ехали – век или два. Тень удалилась вслед за ее владелицей, размахивавшей крыльями среди облаков. Пегги Сью показалось, что она очнулась от бесконечного и изнурительного сна. Девочка отстегнула ремень безопасности и, спотыкаясь, вышла из дома. Ее чуть не раздавила скобяная лавка, которая мчалась вперед, рискуя развалиться и оставляя за собой клубы дыма. Впрочем, это был единственный дом, еще не свернувший с дороги; всем остальным пришлось отказаться от погони за тенью бабочки из-за нехватки горючего. Некоторые из домов не удержались на вираже и опрокинулись в ров; эти строения лежали, как перевернувшиеся черепахи: на крышах, четырьмя колесами вверх.

Люди бродили по полям с блаженными улыбками. Они были похожи на пьяниц, неспособных идти прямо. Некоторые разговаривали сами с собой.

Пегги покачала головой. В мозгу у нее был туман. Девочка сохранила лишь смутное воспоминание о том, что произошло.

«Я помню только одно ощущение, – размышляла она. – Я была невероятно счастлива».

– Это правда, – отозвался голубой пес, следовавший за ней по пятам. – Но ты влюбилась в бокал, оставленный на столе.

– А ты в домашнюю туфельку! – парировала Пегги. – Я полагаю, что на некоторое время мы попросту сошли с ума!

– Именно так, – ответил пес. – Но эффект был потрясающий. Я понимаю, почему местные жители теряют разум настолько, что не могут больше обходиться без этой тени.

Они замолчали, потому что из дома вышла бабушка Кэти. Она смеялась.

– Это было чудесно, не правда ли? – сказала она дрожащим голосом. – Я могла бы любоваться этим лугом вечно… Никогда ни один художник не сможет изобразить ничего, столь же прекрасного. Это так восхитительно, что я готова была плакать.