Бабочка маркизы Помпадур

Я же, пытаясь побудить его к осторожности – король выглядит мягким, но память имеет хорошую, – напомнила историю с «Философскими письмами». В тот раз Бастилией отделался издатель, но Вольтер должен понимать, что и он не является неприкосновенной личностью. Пожалуй, мне следовало учесть, что самолюбие этого человека в разы превышает его талант. Он вспылил, назвал меня ограниченной и пустоголовой, способной лишь на то, чтобы поставлять Его Величеству любовниц еще более глупых, чем я сама, ведь это позволяет мне выглядеть чуть умнее… он много говорил, не забыв помянуть и мое происхождение, и брак, и тебя, Шарль…

Стоит ли после подобных признаний верить в чью-то дружбу или искренность?

Я попросила его замолчать, не желая ссоры, хотя признаюсь, что каждое слово ранило меня куда сильнее, нежели я ожидала. Но Вольтер недаром славился дурным характером.

Мы поссорились. И я потребовала, чтобы он убрался из дворца. Вольтер, насмешливо поклонившись, пообещал исполнить просьбу, а затем добавил, что вскоре и я последую его примеру. Даже такой слепец, каким является король, не потерпит долго рядом с собой глупую бабу со склочным нравом.

Хорошо, что у этой ссоры не было свидетелей.

Да, уход Вольтера спишут на мою мстительность, хотя никто не будет знать истинной причины. И вполне возможно, что уже завтра он напишет мне письмо, где будет умолять о прощении, а я великодушно прощу его, но… но разве буду и дальше называть другом?

Ко всему следует признать, что в его словах есть та самая горькая правда, от которой я желала бы отрешиться. Рано или поздно король перестанет нуждаться в моем обществе. Я не становлюсь моложе. К женщинам время беспощадно, но разум мой по-прежнему ясен… не знаю, как быть дальше.

Наверняка так же, как до этого.

Вот и иссякли жалобы. Хорошо, дорогой Шарль, что камины ненасытны, а чернильные слезы не в силах погасить пламя.

Надеюсь, когда-нибудь мы все-таки свидимся».

Наташка работала не в клубе – в офисе туристической фирмы. И выглядела по-деловому. Почти. Черный кургузый пиджачок. Белая рубашка. Галстук. И мини-юбка. Туфли на каблуке. Алая помада.

Белые локоны по плечам.

– Если ты за Макса просить пришел, то пускай он катится к чертовой бабушке! – Наташка курила на рабочем месте, используя вместо пепельницы кружку.

– Пускай, – охотно согласился Славка.

Подмывало позвонить Дашке. Просто так. Поинтересоваться, как у нее дела.

– Скажи, что у тебя с Карой было, – Славка перевернул стул и сел, опершись руками на высокую спинку.

– А твое какое дело?

– Сколько? – достав бумажник, Славка постучал им по спинке стула. – Мне недосуг с тобой возиться, красавица.

На бумажник она посмотрела с интересом. На Славку – с подозрением.

– И зачем тебе Кара? Я есть. Свободная девушка…

– …со свободными принципами, – поддержал Славка. – Нет, дорогая, давай по-деловому. Ты встречалась с Карой. В кафешке. С вами был и Егор. Ты же знаешь Егора…

– Конечно, я знаю Егора. И эту… шлюху, – она явно хотела сказать что-то другое. – Тоже мне… она меня шантажировала, если хочешь знать! Пятьсот. Не рублей.

Славка отсчитал нужную сумму, и купюры исчезли в черном рукаве.