Бабочка, выкованная из стали

Гончаров накинул куртку, сунул в карман мобильный, вышел из квартиры, спустился на лифте и вышел на крыльцо. Дождь продолжал моросить. Дверь стоящего у крыльца черного «Гелендвагена» отворилась, из салона вышел крупный молодой мужчина с портфелем-дипломатом в руке. Перешагнул сразу несколько ступеней и, приблизившись, протянул Игорю портфель. Тот был из крокодиловой кожи.

— Артем Валерьевич просил передать.

— Откройте!

Щелкнули замки. Внутри портфеля лежали пачки фиолетовых банкнот.

— Здесь ровно миллион евро, — произнес мужчина.

— Многовато будет. Хватит и половины.

Мужчина достал мобильный, нажал кнопку. После чего протянул трубку Игорю:

— Скажите моему боссу это сами.

В трубке было молчание, но то, что зять покойного строительного магната[8] слушал, сомнений не вызывало.

— Артем, — произнес подполковник, — мне хватит и половины.

— Окей, — ответил Артем Валерьевич, — возьмите, сколько считаете нужным, хотя я был готов добавить за Мухортова[9]. Точнее, за то, как вы решили вопрос и с ним…

Игорь вернул мобильный мощному человеку. Тот подошел к своему автомобилю, открыл заднюю дверь, выбросил на сиденье несколько упаковок с деньгами, снова зашел на крыльцо.

— Теперь здесь ровно пятьсот тысяч, — сказал он, протягивая портфель. — Будете пересчитывать?

Гончаров покачал головой. Подождал, когда отъедет «Гелендваген», и вернулся в подъезд. Из лифта вышел сосед с пятого этажа.

— А ведь говорили, что дождя не будет, — возмущенно произнес сосед. — В Англии до сих пор не отменили закон, согласно которому за колдовство и предсказание погоды полагается смертная казнь.

— У меня один знакомый в Англию собирался.

— Уехал? — заинтересованно поинтересовался сосед.

— Не успел: посадили его — пожизненное светит.

— Но хоть помечтал немного.

В кабинет заглянула секретарша Вера:

— Игорь Алексеевич, к вам адвокат.

— Какой еще адвокат? — не понял Гончаров.

И тут же за спиной секретарши возник высокий человек в белой шляпе.

— Адвокат Беседин, — представился мужчина.

— Заходите, — махнул рукой Игорь и вздохнул, потому что менее всего сейчас ему были нужны пустые разговоры.

Адвокат подошел к столу.

— Разрешите?

И, не дожидаясь ответа, выдвинул стул и опустился на него.

— Хороший у вас кабинет. Я был здесь прежде у Колотовкина. А вообще… Мы с вами тоже встречались лет двенадцать назад, — напомнил он. — Дело банкира Казбегова помните?

— Не банкира, а начальника службы безопасности банка, который убил независимого аудитора. Вы во время судебного заседания пытались доказать, что, как вы выразились, банкир не имел цели убивать аудитора Сойкина, избивая его в подвале собственного дома. А тот вдруг возьми да помре.

— Работа у нас такая, — согласился адвокат. — Иногда приходится защищать всякую сволочь. У нас ведь право на защиту в суде закреплено Конституцией — часть первая статья сорок шестая. Но сейчас я пришел по другому делу. Вчера была задержана совсем юная девушка, которая стала…

— Не по адресу пришли, — перебил его подполковник, — я не следователь и не опер: со мной чего договариваться. Мне в суде не выступать.

— Упаси боже, — замахал руками Беседин, — договариваться с полицейскими — это не мой метод. Я просто пришел поговорить о девушке, ставшей жертвой жестоких обстоятельств. Судья, скорее всего, назначит ей домашний арест — так что у нее и так все неплохо.

— Вы о Сапожниковой говорите? — удивился Гончаров. — Какой же домашний арест? Там умышленное убийство, задуманное группой лиц… Судья, конечно, может принять любое решение.

— Меня это сейчас менее всего волнует, — продолжил Беседин, — защитой будет представлена справка о беременности этой девушки или что-то иное… Я о другом. Вчера у девушки отобрали мобильный телефон. Она просит, чтобы вы вернули его мне. Дело в том, что там все ее контакты. Там номера телефонов уважаемых людей, которые могут дать ей характеристики, и там же контакты людей, могущих засвидетельствовать ее невиновность и полную непричастность к этому делу. В смысле если обвинение будет выдвинуто по сто второй.

— Я не могу выдать вам ее телефон, — покачал головой Гончаров.

— Тогда я обращусь к руководству ГУВД с жалобой, потому что вы имеете законное право не выдавать мне лишь вещественные доказательства или орудие убийства. А мобильный телефон — это только личная вещь, хотя может стать орудием защиты, средством установления истины и торжества справедливости. А ни одно следствие не может прятать от защиты предмет, который…

— Простите, Ларион… Э-э, не помню вашего отчества. Все время слышу «Ларик» да «Ларик».

Адвокат напрягся, но все равно улыбнулся приветливо:

— Вообще-то, так зовут меня только самые близкие. Я для всех остальных — Ларион Семенович.

— Так вот, Ларион Семенович, напишите заявление на имя начальника РУВД с просьбой выдать вам под расписку то-то и то-то. Полковник Жаворонков рассмотрит и примет решение. Я почему-то не сомневаюсь, что решение будет положительным. Алексей Иванович — человек добрый и отзывчивый. Хотя, скажу как на духу, вчерашняя задержанная не в его вкусе. Короче, к концу рабочего дня подъезжайте.