Бабочки улетают в рай

— Брат? Отлично. Значит, брат. Охотно верю и вижу, ваш брат, несомненно, гениальный художник. Жаль, никогда раньше не слышал его имени. Водопад ПОЧТИ КАК настоящий, — Иалу не заметит, что произнёс так же язвительно «почти как» как Луи Альберт «мой брат». — Художникам дан великий дар — творить, но если даже воссозданная реальность, — Иалу подчеркнул голосом «воссозданная», — так прекрасна, но насколько гениальный Творец создал всю эту красоту в её первозданном виде.

В поисках новых доводов, Луи Альберт вонзился взглядом в картину, и ему показалось, что Ниагара на картине зашумела…

34.

Я знаю ещё одного человека, который видит ангелов. Ей всего три года, моей крестнице, с которой её родители, мой брат Егор и его жена Жанна попросили меня посидеть на выходных.

… Алиса показала пальчиком на балкон и засмеялась: «Сматли! Плилител!» Я посмотрела на балкон, но так и не увидела ангела, прилетевшего на радость Алисе, конечно же, под зонтом. Не сказать, чтобы я была очень уж разочарована. Я и не ожидала его увидеть. Но вспомнились слова Сэмми: «Ты тоже будешь видеть ангелов, как я».

Он способен научить и не такому. Я даже не сомневалась.

Он позвонил. Он существует.

Чудеса случаются всё чаще!

И ещё одно — моим проектом «Хватайте с неба звёзды» заинтересовались в издательстве и даже прислали уже договор.

НО…

(Проказница — Алиса!)

… прямо на обратной его стороне красовался написанный красной гуашью зайка под зонтом.

(Зачем я дала ребёнку гуашь и не спрятала документ подальше от детских глаз???)

Конечно, договор не подлежал теперь использованию по своему прямому назначению, однако это не уменьшило его художественной ценности.

Жирные мазки красной гуашью требовали соответствующего оформления, и у меня как раз имелась красная рамка для фотографий. Даю вам честное слово, если бы вы не знали, что кистью водила рука трехлетнего ребенка, то решили бы, что это творение какого-нибудь художника-авангардиста.

35.

— Скажу откровенно, Иалу, это глупая затея! — выпучил Джим глазищи с огромными белками. — В этом квартале никогда, НИКОГДА не примут белого. По-моему, первая идея, с небоскребом, гораздо лучше. Там множество офисов престижных компаний, а значит, это сразу поставит наш лазерный центр в один ряд с ними.

Джим напрасно взывал к логике Иалу.

— Внутренний Голос подсказывает мне, что надо создавать наш центр именно в этом квартале…

-Внутренний голос тебе лжет! Иногда мне кажется, Иалу, ты забываешь, где мы живём. Мы живём с тобой в Америке, Иалу, — Джим театрально поднял вверх руку, имитируя символ Америки и провозгласил. — Свобода, гомосексуализм, феминизм, расизм!

— Расизм?

— Расизм, Иалу. Расизм. Проснись, Иалу, посмотри вокруг. Ты давно спускался в метро? Американцы бояться невзначай произнести «чернокожий». А уж случайно толкнуть? Наступил в метро на ногу — и тебя обвиняют в расизме. А уж уволил с работы! И не важно, что он лентяй, алкоголик, и вообще два дня не появляется на работе. Если, конечно, он не белокожий. А если ему посчастливилось родиться афроамериканцем- не трожь! Так-то друг Иалу. Разве это не расизм? Белокожих лишают всяческих свобод, а ты говоришь «это лучшее место для нашего центра». Там тебе и шагу ступить не дадут, не то, что открывать какие-то центры, хорошо, если при этом вообще останешься жив.

— Ты хочешь сказать, что ты не со мной? — удивился Иалу.

— Уф! — Джим даже вытер со лба испарину от перспективы появиться в злополучном квартале. — Я говорю не о том. Свобода ваша окаменевшая, неестественная, трибунная, разве это на эффект и рассчитанная, как сама статуя Свободы. Только и слышишь на каждом шагу «свободу тем, свободу тем и этим свободу». А много ли знают любители помахать транспарантами на демонстрациях об истинной свободе? Свобода — это ветер, солнце и цветы, но много ли ты видел, мой бледнолицый брат, феминисток, которые выходят на центральные улицы города с криками: «Ветер, солнце и цветы — женщинам!»??? Об истинной свободе не кричат. О ней молчат. Скажи мне, например, бледнолицый брат Иалу, кто истинные хозяева Америки: разве не её коренные жители? — вопрос был задан исключительно для привлечения внимания к проблеме и не предполагал ответа. — Правильно, Иалу. Мы! Индейцы. И здесь должны были быть не уродливые каменные многоэтажные громадины, пронизывающие небо, а птицы, деревья, и бабочки. Вот скажи мне, Иалу, положа руку на сердце, много ты знаешь чернокожих врачей? То-то же! (Ответа снова не требовалось). Вот ты говоришь, лазерный центр. Высокие, — Джим поднял вверх указательный палец, протянув букву «о», технологии. — Всё вы, белые, любите большое и высокое. Высокие дома, высокие медицинские технологии. А не от высокого ли, я тебя спрашиваю, Иалу, все болезни цивилизации? Надо быть ближе к земле и лечиться тем, что дарит земля, поэтому лучшими врачами во все времена были и остаются индейцы, и никакие бумажки-дипломы нам не нужны.