Baby I Am A Sinner (Dark Niall Horan) (ЛП)

— Я думаю, что только что увидела Эда Ширана. — говорю я Найлу, в то время, как мы поднимаемся по красной ковровой дорожке. Мы теряем его родителей, которые, вероятно, осталась для фотографий, но красная дорожка не заканчивается в коридоре. Она идет дальше под двойной дверью еще несколько метров.

Найл просит меня остановиться перед гигантской афишей, на которой находятся логотипы спонсоров и Лейбла, чтобы сделать фоторграфии, и через десять секунд мы уже идем дальше. Он приводит меня ко второй двери, после чего мы, наконец, заходим в зал, где проходит вечеринка.

Это невероятно потрясающе, потому что я узнаю много известных лиц, но стараюсь держать спокойствие, следуя за Найлом к бару.

— Хочешь, я познакомлю тебя с кем-нибудь? — спрашивает он.

— Э...Элли Голдинг? И Адель? И Сэм Смит. О боже, мне нужно выпить.

Он смотрит на меня. — Тебе нельзя пить.

Меня внезапно осенило. — О, дерьмо.

Он заказывает Вводку с Ред Буллом для себя и Колу для меня.

— Диетическую, пожалуйста. — говорю я бармену, стараясь не смотреть на Найла в это время.

Он кивает.

— Это единственный вид Колы здесь, в любом случае. Каждый следит за своей фигурой.

— Наш стол вон там. — говорит Найл, после того как мы получили наши напитки, и указывает на столик прямо перед сценой, где должно быть выступление.

Не задолго после этого, Элли Голдинг, блядь, подходит, чтобы сказать привет Найлу, и я наблюдаю их взаимодействие с трепетом, и могу сказать только "привет".

Когда она уходит, я чуть не блюю от волнения.

— Не слишком увлекайся. — смеется он.

— Откуда вы знаете друг друга?

— Мы переспали один раз, год назад на одной из таких вечеринок.

— ЧТО...серьезно?

Он кивает.

— Так что у меня технически был секс с Элли Голдинг?

Он снова кивает, улыбаясь на этот раз. — Ты странная.

— Я знаю. Это слишком подавляюще.

Его родители присоединяются к нашему столику в какой-то момент в течение ночи, и предлагают нам два бокала шампанского. Найл выпивает оба моих, когда они не смотрят, чтобы это не казалось подозрительным, так что к одиннадцати он уже навеселе, и на пути, чтобы быть совершенно пьяным.

Смешно же; наблюдать, как он подходит к знаменитостям и спрашивает сделать с ними фотографию, действуя (только иногда) так, как будто он с ними знаком.

Я заканчиваю делать фотографии с Леди Гагой, блять, и Деми Ловато, так что эта ночь была взрывной.

Около половины двенадцатого, Найл спрашивает меня, хочу ли я вернуться домой, и я киваю. Я уже немного устала и еще мне нужно вернуться к нему домой, в любом случае, чтобы забрать вещи, поэтому мы прощаемся с его родителями и вызываем такси.

Мы ждем не дольше, чем минуту, и как только Найл говорит ему свой адрес, он целует меня. Я потрясена, да, но не могу сказать, что не ожидала; в конце концов, я умирала, чтобы поцеловать его с тех пор, как увидела в этом костюме.

Когда мы попадаем внутрь его дома, он включает свет, и я сразу начинаю смеяться.

— Что? — он тупо спрашивает, и я указываю на его рот.

— У тебя красная помада на лице.

Он пытается стереть ее, но это бесполезно.

— Мне нужно забрать свои вещи из спальни твоих родителей. — говорю я ему, так что он следует за мной вверх по лестнице и в их комнату.

Я беру сумку с пола и намереваюсь пойти переодеваться в ванную, но он останавливает меня.

— Позволь мне помочь расстегнуть тебе платье.

Я уже поняла, что сейчас произойдет, и не против этого, поэтому я позволяю ему расстегнуть мое платье и вытянуть его над головой, прежде чем я поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты выглядишь прекрасно. — говорит он мне и наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Наши языки сразу находят друг друга, и я сжимаю руки вокруг его шеи. Я поднимаюсь на носочки, чтобы ему было комфортнее, но он не обращает на это внимания, и вскоре поднимает меня и несет в свою комнату.

Он бросает меня на кровать и снимает с себя пиджак, галстук и брюки, после чего оказывается сверху с нетерпеливым выражением на лице.

— Ты должен быть быстрым. — говорю я ему, и он кивает.

— Не будет проблемой. — говорит он мне в шею, целуя ее. — Я уже на полпути.

Я фыркаю. — Лжец.

— Ты понятия не имеешь, что делаешь для меня, не так ли?

Я отвечаю, ища его губы сквозь тьму и захватывая их вместе с моими в глубокий поцелуй. Я уже чувствую его эрекцию, которая давит на тазовые кости, поэтому я начинаю расстегивать его рубашку, не разрывая поцелуй.

Когда я заканчиваю, он тянется к тумбочке и достает презерватив.

— Береженного Бог бережет. — шутит он.

— Слишком поздно для этого.

Он ничего не говорит, переворачиваясь на спину, чтобы снять боксеры и надеть резинку. Прежде чем он может перевернуться, я сажусь на его бедра.

— Ты хочешь быть сверху? - спрашивает он, и даже сквозь тусклый мрак я могу сказать, что он выглядит как ребенок на Рождество.

— Почему нет?

— Я лю-блять да.

Я наклоняюсь вниз, чтобы поцеловать его и начинаю двигаться против него, так что я могу чувствовать его член на животе, и то что он скользит пальцем внутрь меня.

—Ты уже такая мокрая. — бормочет он через поцелуй с улыбкой.

— Ты понятия не имеешь, что ты делаешь для меня, не так ли? — цитирую я его.