Back to Black (СИ)

Тэд поцеловал жену в макушку и приобнял за плечи. Волосы Андромеды пахли сладкими травами, и мужчина довольно зажмурился вдыхая в себя поглубже ее аромат. В гневе женщина так отчётливо напоминала свою старшую сестру Беллатрису: одно лицо, только оттенок волос чуть теплее. И Тэд боялся смотреть на неё в минуты слепой ярости, боялся, что однажды его Меда больше не вернётся, уступив родовому безумию.

Сиерра сидела непривычно тихо, уставившись в одну точку, а в голове не было ни единой мысли. Опустошение обволакивало девушку и душило, лишая возможности глубоко вдохнуть. Она смотрела перед собой невидящим взглядом и уже с трудом различала голоса присутствующих, окончательно потеряв нить разговора.

Ее безумный жестокий отец сбежал из тюрьмы. И он придёт за ней однажды, когда она потеряет бдительность.

Сиерру одолела крупная дрожь, и она поёжилась. Из пугающего тумана сознания ее вывело мягкое прикосновение руки кузины и обеспокоенный взгляд тётушки.

— Мы его поймаем. Я лично займусь этим! — авторитетно заявила Тонкс.

— Ты ещё даже не дипломированный мракоборец, — скептически заметила Сиерра. — И, мне кажется, он сбежал не по мою душу, а чтобы прикончить Гарри Поттера. Ведь мальчик, который выжил, должен умереть.

— Тем не менее мы не знаем его мотивов, — строго сказал Тэд. — Поэтому мы сделаем все, чтобы защитить тебя. Мы с Медой используем весь арсенал наших знаний и наложим максимальную защиту на дом. Одна ты никуда ходить не будешь, с тобой всегда должен быть кто-то из нас, а лучше — Дора.

Та гордо выпятила грудь вперёд, радуясь признанию своих способностей.

— По-моему, преступник он, а как в заключении я, — фыркнула Сиерра. — Мне теперь до конца лета сидеть взаперти и трястись от каждого шороха?

Сиерра не знала, как ей называть сбежавшего. Отец? Сириус? Блэк? Все было неправильным, и отталкивало, поэтому она выбрала для себя нейтральное местоимение «он», но даже это кусалось и прилипало смолой к горлу.

— Это необходимая мера до тех пор, пока его не поймают, — безапелляционно ответила Андромеда.

— А поймают его очень скоро, вот увидишь, — заверила Нимфадора.

Сиерра устало вздохнула и потёрла глаза.

— Поднимусь к себе, аппетита нет. Да и тем более вот эта самка троглодита съела мою еду!

Тонкс звонко засмеялась и кинула в кузину подушкой, но та увернулась и, пока взрослые не видят, показала средний палец. Дора одними губами проговорила слово, смутно похожее на «сучка».

Как только Сиерра оказалась в спальне, она прижалась спиной к двери и медленно скатилась на пол. Напускным равнодушием и весельем ей вновь удалось обмануть всех. Она считала, что так проще: всегда всю внутреннюю борьбу переживать в одиночестве.

Она плохо помнила отца. Он исчез из ее жизни, когда ей было всего три года. Все, что Сириус оставил о себе на память — это обрывки воспоминаний о своей обаятельной улыбке, горячих ладонях и резком запахе одеколона, который так сильно въелся девочке под кожу, что она чувствовала его до сих пор, будто папа здесь и обнимает ее. Иногда Сиерре казалось, что это ложные воспоминания, ведь тот отец, каким она его помнит, не мог быть жестоким убийцей и предателем, а он им все же был. Но мама учила ее доверять своей интуиции, прислушиваться к ней, даже если все остальные говорят нечто совсем противоположное.

Мама.

Воспоминания о ней затянули удавку на шее девушки, в частности — такая быстрая и несправедливая кончина. Когда спустя четыре года после заключения Сириуса в Азкабан, мать Сиерры подхватила драконью оспу и угасла буквально на глазах — всего за несколько месяцев.

С момента похорон Сиерра не разговаривала больше года. Андромеда в силу своего мягкого характера и природной доброты не смогла бросить свою племянницу на произвол судьбы и приютила совсем незнакомого и чужого для себя ребёнка. Так у одиннадцатилетней Нимфадоры Тонкс появилась сестра.

Сиерра подошла к окну и устремила взгляд вдаль — поверх верхушек многовековых пушистых деревьев. Где-то там, на свободе, сейчас скрывается ее отец, и ей хотелось верить не всему миру, а своей обезумевшей интуиции.