Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

К концу 1970 года многие из бывших партнеров Баффетта вышли из доли компаний, а Уоррен продолжал скупать акции. Их со Сьюзи доля в Berkshire выросла с 18 % до почти 36 %, а доля в DRC увеличилась почти вдвое – до 39 %. Это значило, что Баффетт практически контролировал обе компании[429]. Он также покупал акции Blue Chip, увеличив свою долю с 2 % до более чем 13 %.

Сьюзи было ясно, что метания Уоррена, направленные на получение контроля над Diversified и Berkshire Hathaway, предвещали, что второй «выход на пенсию» ее мужа будет таким же, как первый. Одна из причин заключалась в том, что Blue Chip находилась в таком же затруднительном положении, как и Berkshire Hathaway[430]. Бизнес уже не просто сокращался – он умирал.

Баффетту позвонил Билл Рэмси, президент Blue Chip, и сообщил, что местная лос-анджелесская компания See's Candies выставлена на продажу. В числе инвестиционных специализаций Баффетта была одна очень узкая – кондитерские компании[431]. Они стоили дорого, и ни на одну из них он до сих не клюнул. «Позвони Чарли», – сказал Уоррен[432]. За бизнес на Западном побережье отвечал Мангер.

«У See's есть имя, с которым в Калифорнии не может сравниться никто другой, – сказал Мангер Баффетту. – Мы можем получить ее по разумной цене. С этим брендом невозможно конкурировать, не потратив огромные деньги». Мангера переполнял энтузиазм, хотя его помощник Эд Андерсон считал, что компания стоит слишком дорого[433].

See's уже заключила предварительную сделку, рассчитывая получить 30 миллионов долларов при стоимости активов в 5 миллионов долларов[434]. Разницу составляли бренд See's, ее репутация, товарные марки, а самое главное – лояльность клиентов.

Они решили, что за See's стоит заплатить 25 миллионов долларов.

Переговоры о покупке пришлось вести с Чарльзом Б. Си или Конфетным Гарри, как его называли Баффетт, Мангер и Герин.

«Конфетный Гарри на самом деле не хотел управлять See's. Его интересовали вино и девушки. Но в последнюю минуту перед продажей он струхнул. Рик и Чарли его навестили, и Мангер прочитал ему одну из величайших лекций всех времен о достоинствах винограда и девушек, и о том, что самое высокое и достойное занятие для Конфетного Гарри – это беготня за женщинами», – вспоминает Уоррен.

Blue Chip предлагала за компанию 25 миллионов долларов, а прибыль See’s до уплаты налогов составляла 4 миллиона. Таким образом, доходность инвестиций Баффетта и Мангера после уплаты налогов составила бы 9 % в первый же день после покупки и без учета будущего роста. Если прибавить 2–3 миллиона долларов за счет повышения цен, рентабельность капитала возросла бы до 14 %. Это было бы приличным результатом. Все сводилось к тому, будет ли прибыль расти дальше. Баффетт и Мангер были близки к отказу. До сих пор выбор для них был настолько легким, а привычка занижать цену настолько устоялась, что заплатить столько, сколько просил Гарри, было для них все равно что проглотить живых гуппи.

«В конце концов, – говорит Мангер, – они пришли к предельной сумме, которую мы были готовы заплатить»[435].

Не успели высохнуть чернила на договоре, как Баффетт, Мангер и Герин вошли в совет директоров компании. Уоррен с ранее невиданным энтузиазмом погрузился в кондитерский бизнес.

Баффетт предложил Хаггинсу поиграть с рекламными слоганами и придумать что-то похожее на «Всегда Coca-Cola». Как будто Хаггинс запросто мог изобрести хитовый слоган, сидя за завтраком[436]. Один из давних работников Уоррена описал его стиль управления: «Он всегда хвалил вас, если хотел загрузить работой»[437].

Обманутый первоначальным рвением Баффетта вникнуть в детали бизнеса, Хаггинс подписал его на несколько отраслевых кондитерских журналов. Но в итоге внимание Уоррена переключилось. Он осознал, что ему нравится владеть кондитерской компанией, а не управлять ей.

У себя дома Уоррен вел себя примерно так же. Он очень искренне говорил людям: «Пожалуйста, приходите, я очень хочу вас увидеть». Когда гости приходили, Баффетт зарывался с головой в газету, очевидно, довольный одним фактом их присутствия. Впрочем, иногда он мог начать безостановочно говорить, так что они уходили буквально измотанными.

Он по-прежнему был влюблен в жену, постоянно хвалил ее на людях, но дома он продолжал уходить с головой в свои дела, ожидая, что о нем позаботятся. В их первоначальных отношениях ничего по-настоящему не изменилось. Кроме ее чувств. Баффетт был вполне доволен и рассуждал, что, поскольку она любит отдавать, то, принимая, он ей помогает. У него не было причин думать иначе. Но Сьюзи устала быть машиной по раздаче эмоций и теперь жаждала, чтобы кто-то позаботился о ней.