Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Баффетт, как заядлый коллекционер, хранил все письма, заполняя ими архив. Во многих из них он находил подтверждение мнения о себе как об учителе и образце для подражания. Иногда он писал должнику или игроку ответное письмо, в котором твердо, но добродушно настаивал, чтобы он взял на себя ответственность за свои проблемы. Как детям, он объяснял им, что нужно выиграть время, объяснив кредиторам, что они разорены, и договориться о смягчении сроков погашения. Он всегда добавлял небольшой монолог об опасностях слишком больших долгов, особенно по кредитным картам, которые в мире личных финансов были подобны «мусорным» облигациям.

Его собственные дети таких финансовых уроков не получили. По отношению к их денежным просьбам отец оставался непреклонным. Он был готов к заключению сделок с членами семьи только с целью контроля их веса.

Сьюзи-младшая, которой было уже за тридцать, боролась с несколькими лишними фунтами. Уоррен заключил с ней сделку, по условиям которой в обмен за избавление от определенного количества фунтов она могла покупать одежду без ограничений в течение месяца. При этом, если через год она снова наберет вес, то должна будет вернуть потраченные деньги. Такая сделка была не просто взаимовыгодной. Для Баффетта она была абсолютно безрисковой – он выигрывал в любом случае. Деньги он отдавал только в том случае, если Сьюзи-младшая делала то, что он хотел. В итоге Сьюзи-младшая села на диету и, достигнув цели, получила от Большой Сьюзи посылку с кредитными картами и запиской: «Веселись!»

Сначала Сьюзи-младшая не могла потратить ни цента, напуганная мыслью о том, что ей придется просить отца оплатить ее счета. Постепенно она решилась начать и вскоре перешла к безудержным тратам в слепом изумлении от того, что впервые в жизни не была ограничена в деньгах. Каждый день она не глядя бросала на стол чеки, боясь подсчитать общую сумму. «О, Боже!» – каждый вечер произносил ее муж Аллен при виде растущей стопки. Через тридцать дней она подвела итог, обнаружив, что потратила 47 тысяч долларов.

«Я думала, он умрет, увидев эту сумму», – вспоминает дочь Баффетта. Но сделка есть сделка, так что Баффетт оплатил счет без всякого принуждения.

Арендная плата за ферму, которую Баффетт взимал с Хоуи, также менялась в зависимости от веса сына. Уоррен считал, что Хоуи должен весить 182,5 фунта. Когда вес Хоуи превышал норму, он должен был выплачивать отцу 26 % от валовой выручки фермы. Когда вес уменьшался, он платил всего 22 %. «Я был не против, правда, – говорил позже Хоуи. – Единственное, с чем мне было трудно согласиться, – даже при 22 % отец взимал за аренду больше, чем все остальные в округе»[783]. Таким образом, и эта сделка была для Уоррена беспроигрышной. Он получал либо больше денег, либо более стройного сына[784]. Все это было типичным для Баффетта. Как сказал один из его друзей: «Он мастер взаимовыгодных сделок, но никогда не станет делать того, что не принесет выигрыш лично ему».

Когда Сьюзи-младшая, жившая в Вашингтоне, забеременела первым ребенком, ей нужно было перепланировать свой маленький дом, что обошлось бы в 30 тысяч долларов. У них с Алленом таких денег не было. И тогда она попросила отца о займе.

«Почему бы тебе не обратиться в банк?» – спросил он дочь, отказавшись одалживать ей деньги. Незаработанное и унаследованное богатство по-прежнему возмущало Баффетта, оскорбляло его представление о справедливости и нарушало чувство вселенской симметрии. От таких жестких правил по отношению к собственным детям веяло холодом. «Он не дает нам деньги из принципа, – говорит Сьюзи. – Всю мою жизнь отец нас учил, думая, что я усваиваю уроки. В определенный момент пришло время остановиться»[785].

В сентябре 1986 года Сьюзи родила девочку, которую назвали Эмили. Теперь у Баффеттов в трех городах – Сан-Франциско, Омахе и Вашингтоне – было восемь внуков, своих и приемных.

Уоррен восхищался стремлением жены спасать людей и ее умением помогать тем, кто в этом нуждался. «Мамочка Сьюзи» избрала своей миссией индивидуальную помощь, один на один. Но такая работа требовала эмоциональной открытости, которая была не по силам Уоррену. Его метод заключался в том, чтобы с помощью своего интеллекта и денег влиять на как можно большее количество жизней.