Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Первые наставления Баффетта, с которыми он обращался к людям, сохранились в письмах, которые он писал в 1960-х годах прежним партнерам. Эти письма ксерокопировались и передавались на Уолл-стрит из рук в руки. Начиная с 1977 года его просветительские послания акционерам вместе с годовыми отчетами Berkshire становились все более личными и вместе с тем полезными. Они походили на интенсивный курс по бизнесу, написанный ясным языком, испещренным библейскими цитатами, отсылками к «Алисе в стране чудес» и принцессам-лягушкам. Большую часть текста занимали вопросы, не связанные с финансовыми результатами Berkshire Hathaway. Например, как понимать инвестирование, какой вред наносит бизнесу удручающее состояние экономики, как предприятиям измерять результативность. В своих письмах Баффетт проявлялся одновременно как проповедник и полицейский, давая людям понять, с каким человеком они имеют дело. Он казался обаятельным и привлекательным, так что инвесторы хотели общаться с ним все больше. Эту возможность он давал им на собраниях акционеров.

Самые первые собрания проходили в старой мансарде над фабрикой в Нью-Бедфорде. Ради Баффетта пришли два или три человека.

В этом виде собрания проходили годами. Несмотря на низкую посещаемость, Баффетт по-прежнему получал от этих встреч удовольствие. В 1981 году на собрание пришло всего двадцать два человека.

Баффетт использовал в речи метафоры, понятные аудитории: о новом платье короля и одной птице в руке против двух в кустах. Он высказывал избитые истины, которых не признавали другие бизнесмены, будто протыкая пузырь корпоративного двуязычия. Он изобрел способ превращать истории из жизни и бизнеса в запоминающиеся и поучительные притчи. Собрания проходили тот же путь, что и все остальные начинания Баффетта: они росли, как снежный ком.

В 1986 году Баффетт провел собрание в Художественном музее Джослина. На эту встречу пришли четыреста человек, а на следующий год их стало еще на сотню больше. Многие из пришедших боготворили Баффетта, ведь он их буквально обогатил. В перерывах между ответами Уоррена некоторые читали с балкона хвалебные стихи в его честь[786].

Этот успех и сопутствовавшая ему слава начали превращать Уоррена Баффетта в бренд, столь же популярный, как арахисовое масло Skippy. Он закономерно стал мишенью для группы ученых финансистов, которые пытались доказать, что Баффетт – это случайность, на которую не стоит обращать внимания, а тем более поклоняться ей.

Теоретики считали, что современный рынок достаточно эффективен, и никто не обладает достаточной квалификацией, чтобы превзойти его доходность. По их мнению, те, кто стремились достичь результатов выше среднерыночных, на самом деле и производят этот среднерыночный результат. По выражению Юджина Фамы, профессора Чикагского университета, сами попытки этих людей превзойти рынок делают их работу самоуничтожающей и бесполезной. Тем не менее, возникла целая армия профессионалов, готовых проводить сделки и управлять деньгами инвесторов, пытаясь предсказать поведение цен, за скромный гонорар или легендарные «2 % и 20 %» – два процента от активов и двадцать процентов прибылей. Каждый год из трудов этих людей складывался среднерыночный результат.

Чарльз Эллис, консультант профессиональных финансовых управляющих, опубликовал книгу о том, что лучший способ заработать на рынке – это просто купить рыночный индекс, не платя при этом никому высоких гонораров[787]. Инвесторы получат отдачу от общеэкономического роста. И до этого момента все шло хорошо.

Ученые, разработавшие гипотезу эффективного рынка, продолжали корпеть у своих компьютеров, чтобы выработать ее более строгую версию. Они пришли к выводу, что благодаря эффективности рынка цена акции в любой момент времени отражает всю публичную информацию о компании, а среднюю результативность превзойти невозможно. Таким образом, изучение балансовых отчетов, сбор слухов, чтение газет, изучение конкурентов – все было тщетным. Цена акции в любой момент времени была «правильной». Тот, кто получал результат выше рыночного, был либо везунчиком, либо торговал на основании инсайдерской информации.

Исключения из теории эффективного рынка действительно встречались все реже. Сторонники теории вовсе игнорировали их существование. Результативность работы Баффетта, самого заметного исключения из всех, была для них неудобным фактом. Над загадкой его успеха размышляли экономисты Пол Самуэльсон из Массачусетского технологического института, Юджин Фама из Чикагского университета, Майкл Дженсен из Рочестерского университета и Уильям Шарп из Стэнфорда. Они поддерживали теорию «случайного блуждания» в поведении рынка. Был ли Баффетт одноразовым гением или случайностью? Над ним насмехались, как будто это аномалия, которая не заслуживает изучения. Итог подвел Бертон Малкиэл, экономист из Принстона, сказав, что любой, кто постоянно обыгрывает фондовый рынок, ничем не отличается от удачливой обезьяны, которая выбирает успешные акции, бросая дротики в биржевые листинги Wall Street Journal[788].