Баггер

В уединенном доме нередко случались пирушки, завсегдатаями которых становились молодые люди с сомнительной репутацией, залетными деньгами и неопределенными целями. Александру вместе со старым деревянным домом достался скрывающийся в его недрах винный погреб. С его помощью,, молодой человек часто прославлял Диониса, но он тогда не догадывался, какую роковую службу сыграет это место в его будущей жизни.

«Школе утонченного разврата требуется новая богиня» – можно было прочитать в газете в строке объявлений, с указанием адреса того самого дома, где Александр в свое удовольствие срывал плоды попутного ветра и случайных течений.

Он не жил без цели. Он очень хотел в нее верить, не видел смысла в каких-либо изменениях и сжигал свою молодость, пока она была способна воспламеняться яркими и причудливыми кострами, оставляя у себя греться множество таких же странников, как и он сам.

Удобное расположение его жилища почти не имело недостатков, тем более для человека с бурной фантазией и достаточно комфортно себя находящего как в одиночестве, так и в шумных компаниях, тех, что, подобно разбойничьему нашествию, наполняли эту странную обитель музыкой, выпивкой и юными искательницами приключений.

Но среди случайных гостей было несколько тех, кто чаще других ступали на деревянный пол старого дома. Кто считали его своим и ревностно относились к всем иным, и по их мнению недостойным. Такой была Лиза, человек на первый взгляд совершенно не вписывающийся в пестрый, разгульный мир молодого художника. Одинокого и привыкшего скрывать свое одиночество в буффонадном шутовстве и странных забавах. Дочь вполне состоятельных интеллигентных, но состоящих в разводе родителей, аккуратная и правильная во всех отношениях, она также правильно успела выйти замуж за достаточно богатого, но не совсем воспитанного человека, который, видимо, любил ее, н по-своему.

Очень часто бывал в командировках, занимался делами, в иной раз забывая об остывающем ужине и давно остывшей постели. Тогда девушке приходилось искать невинные развлечения, способные как-то скрасить внутреннюю пустоту. Она не могла представить, что тот день, когда она обратится к замкнутому и странному художнику, так изменит ее жизнь.

Кисть уверенно выводила то, что она знала о себе и немного лгала, льстила, подчеркивая беспечное выражение глаз. Она не была красивой, но делала себя таковой. И то, что она хороша собой, мог сказать всякий. Светлые волосы спадали на немного округлые плечи. Белая блуза просвечивала секрет, туго стянувший ее дыхание. Длинные стройные ноги и пухлые губы, признак чувственности, а также легкий румянец, означающий здоровье и порочное стеснение.

Такой она предстала в первый раз, и такой ее запечатлела кисть, с одним лишь изменением. Кисть написала ее свободной. Той, какой она стала после. Той свободной рабыней, что с блеском озорства скрывает свою тайну, и каждый раз, гордая и довольная собой, возвращается к своим оковам.

В тот день она хотела получить свой портрет, но мечтала о другом. Любопытство, неловкость и похотливый страх заставляли ее говорить какие-то глупости, краснеть и жеманиться. Почувствовав приступ духоты, она расстегнула верхнюю пуговицу своей ослепительной блузы, но потом зачем-то застегнула обратно. А пальцы перебирали в руках что-то. Она подумала, что выглядит сейчас очень глупо, и от этой мысли еще больше растерялась.

– А это правда, что художник забирает себе частицу души? – она запнулась, почувствовав на себе уверенный взгляд.

– Нет, все врут. Тем более, зачем мне ваша? Будьте спокойны.

Лиза была гораздо умнее и осторожнее, чем та девчонка, что по своей глупости попала в неожиданную ловушку в уединенном доме известного странного человека. Причина крылась в ней самой. В желании изменить привычную скуку жизни и неподдельном стремлении почувствовать себя женщиной, красивой и желанной.

Она совершенно спокойно открыла для себя тот факт, что ступени привычной дозволенности были пройдены ей гораздо раньше в фантазиях или мечтах. Она понимала, что ее неловкость – лишь часть игры, причем освобождение от нее должно иметь и другие последствия, жажду которых она ощутила с необычайной ясностью.

Домой она возвращалась уже утром, когда город уже просыпался и абсолютно не обращал внимание на ее усталый и уверенный шаг. Город не спрашивал ее, где картина, за которой девушка отправилась в известный дом на отшибе, и где осталась частица ее души. Она вернулась в тот дом, где иногда остывал ужин, и ее ожидала лишь пустая и холодная постель, но белая и поддельно чистая.

Она поселила здесь ложь, сама перенесясь туда, где ее озорная улыбка, победно осматривая новую территорию, располагалась среди других случайных трофеев. На стене той самой, где еще было окно с видом на море и нелепые скалы. Она стала еще одним персонажем невероятной истории, которая была выдумана замысловатыми линиями старого деревянного пола жилища одинокого холостяка.