Багрянец

Хелен также настаивала, что трое, покусившиеся на ее жизнь, действовали по чьему-то приказу – один из них говорил о какой-то «ведунье». Констебли на это постарались не улыбнуться.

В девять часов полицейские подтвердили, что машину и некоторые вещи Хелен нашли в бухте близ Плимута: обувь и рюкзак оставили на берегу. Хелен была уверена – это для того, чтобы ее исчезновение походило на самоубийство, – и сказала полиции то же самое. Но очевидным это оказалось только для нее.

К отчаянию Хелен, в этот момент офицеры заподозрили, что она оказалась в воде по собственной воле и все выдумала, – их выдали глаза. Морское течение также опровергало ее рассказ: из бухты у Плимута оно действительно рано или поздно могло вынести Хелен к тому месту, где ее, измученную, замерзшую, едва в сознании, выловили рыбаки. Течение проходило вдоль береговой линии, и те, кто тонул чуть севернее Брикбера, могли всплыть даже в Дорсете.

Кровь Хелен проверили на наркотики и алкоголь и обнаружили следы вина, выпитого в номере мотеля. Хелен настаивала, что если бы была пьяна, то умерла бы через несколько минут после падения в воду, не в силах плыть как следует.

Вдруг ей пришла в голову мысль, и она не думая воскликнула:

– Те, кто был в лодке, не должны знать, что я жива. Никто не должен знать. Иначе я и моя семья будем в опасности, вы понимаете?

– Никто не знает, что вы здесь, – сказала констебль с добрым лицом. – Кроме нас и ночной смены, врачи которой были с вами, никто даже не знает, кто вы. Вы здесь в безопасности, Хелен.

Пытаясь убедить полицию, что ее похитители были очень серьезны и опасны и что именно они убили ее брата шесть лет назад, Хелен расплакалась.

Но констебли с самого начала не желали принимать связь этого дела с Линкольном. Справедливости ради, когда Хелен делилась своими подозрениями, связь между звуками, записанными ее братом под землей много лет назад, и недавним покушением на ее жизнь показалась сумасбродной и ей самой.

Позже прибыло двое детективов, которым Хелен несколько раз повторила тот же самый рассказ, отчего он не стал менее странным и фантастическим. Хелен рассказывала о Кэрол, мотеле и раскрашенных в красное людях, напавших на нее, похитивших и попытавшихся убить, – совершенно абсурдная история. Чем больше Хелен на ней настаивала, тем меньше, казалось, слушали полицейские; после полудня ей уже хотелось кричать и не останавливаться, пока что-нибудь не вколют.

Днем констебль сообщила, что никакой Кэрол не нашли: гостиница уже некоторое время пустовала и ближайшие соседи уверяли, что владельцы заведения – пожилая пара – жили на пенсии в Испании. «Эта Кэт» – психически неустойчивая журналистка, заманившая Хелен в Девон на выходные, – также пропала: к ней домой заехала патрульная машина, но дом оказался пуст и заперт. Кэт до сих пор искали, и никто из названных Хелен людей не смог помочь полиции в расследовании.

Только при случайном упоминании Стива, бойфренда Кэт, Хелен заметила, как что-то в прохладной реакции детективов на ее безумный рассказ переменилось и все четыре офицера вокруг постели переглянулись.

После этого один из детективов осторожно сказал, что Стива сейчас ищут в море береговая охрана и волонтеры, патрулировавшие побережье. Он пропал четыре дня назад – считалось, что упал с прибрежной тропы во время прогулки.

Состояние Кэт во время праздника приобрело новый пугающий смысл. В голове Хелен до боли завертелись шестеренки. Возможно, на ярмарке в Редхилле та была так разбита не из-за того, что рассталась со Стивом, а из-за чего-то куда хуже. Если Стива забрали те же, кто пытался убить Хелен, может быть, Кэт даже заставили заманить ее в Девон, чтобы кто-то смог получить записи Линкольна? Кэт так хотела получить эти диски, и теперь она тоже пропала.

– Кэт. Нужно найти Кэт, – настаивала Хелен. – Подругу Стива. Она вовлечена в это. Все связано – Стив, я, Кэт, мой брат, его чертовы записи. Я не знаю, как и зачем, но Кэт что-то знала о моем брате или говорила, что знает. Только поэтому я сюда приехала. И Кэт так нужны были эти чертовы диски. Неужели вы не понимаете?

Полиция, к сожалению, не понимала.

С каждым новым проявлением безразличия отчаяние Хелен становилось все сильнее. Наконец она закрыла глаза, решив, что ее положение безвыходно, и отрешенно спросила:

– Когда мы будем осматривать ферму, сколько вас будет в машине?

– Э-э, только мы двое.

Хелен внимательно их осмотрела: небольшая серьезная женщина и мужчина не старше двадцати четырех. Если он и был ветераном, то не расследований дел об убийстве, а игры в регби. Ни у первой, ни у второго не было оружия.

– Наши коллеги также будут осматривать другие фермы вокруг того места, – добавила констебль, – и поддерживать их будут люди из соседнего участка: это общее задание. Определив хозяев нужной фермы, мы тщательно их допросим и отвезем вас домой к дочери, – она сказала это, будто извиняясь. Полиции словно не терпелось отвезти Хелен за пределы своей юрисдикции. – Можете сейчас посмотреть на карту?