Багряные крылья (СИ)

— Оставь его себе на время, нам надо подумать, как отсюда выбираться. Каин может нагрянуть в любой момент, если он еще не вернулся в Город Дверей.

— Вряд ли он там, — я покачала головой, разглядывая языки пламени, которые жадно облизывали поленья. Дрова пощелкивали, издавая едва слышимое шипение, и эти звуки успокаивали, внушали уверенность. В хижине было уютно, я была бы не против остаться здесь на несколько дней вместе с Оллой, наедине. Отдохнуть, набраться сил, составить план отступления. Однако интуиция Привратника работала с полной силой, и он утверждал, что нам надо искать выход — Каин близко.

— Почему ты очнулся? — внезапно спросила я, подняв глаза на Оллу. Вопрос этот сам сорвался с кончика языка, я не была уверена, что вообще хочу его задать. Губы Оллы растянулись в усмешке, он хитро прищурился, наклоняясь ко мне. Я знала ответ, но хотела услышать его не от голоса в собственной голове.

— Меня спасла ты, — прошептал он, прикасаясь губами к шее. Я застыла, закаменела, не зная, как реагировать на пожар, вспыхнувший в груди от его слов и прикосновения. В горле пересохло, я желала, чтобы он отодвинулся и придвинулся как можно ближе одновременно, словно какая-то девчонка, которая оказалась наедине со своей пассией в первый раз. Что за чушь, рассердилась я на себя. Не время сопли-слюни распускать, я же Даная, курпус и Ищейка! Все чувства под строжайшим контролем, разве не так?

Олла жарко выдохнул мне в шею, словно решаясь на что-то, и прижался губами к ключице, поднимаясь вверх. Обветренные, сухие губы царапались, но было в этом переживании что-то настолько острое и чувственное, то я всхлипнула, обнимая его за плечи и притягивая ближе. Ключицы, шея, щека, и вот чужие губы накрыли мои, а сильные руки с невыносимой лаской и трепетом прикоснулись к талии.

Поцелуй вышел скомканным и смущенным, я давно потеряла навык, но все мысли и переживания смывало горячей волной нахлынувших чувств. В голове было восхитительно-пусто, звенящее ни-че-го. Сдавшись, я позволила себя целовать, прижимать ближе с такой страстью, что становилось не по себе. Поглощенный ей полубог был страшнее самого себя в гневе.

— Ты же сказала, что смогла найти вход в хранилище джинна? — Олла резко отстранился, поднимаясь на ноги и начиная мерить крохотную хижину шагами. Я хлопала глазами, выныривая из сладкой пелены. Я не понимала — почему он ушел? К чему тут Книга Синола?

— Даная, — он предпочитал не смотреть на меня, разглядывая полки с особым вниманием, будто каждая из древних вещиц на них была куда интереснее, чем девушка, которую он еще недавно целовал с таким жаром. Обида разлилась во мне, словно яд по венам, и снова стало стыдно. Я тоже встала, выпрямляясь во весь рост, не зная, куда себя девать. Разговаривать с Оллой не хотелось, а он настойчиво требовал ответа.

— Нашла, и что? — произнесла я с вызовом, складывая руки на груди. — Что из этого следует?

— Что мешает тебе провернуть тот же трюк дважды?

Я опешила. Предложение, конечно, разумное, но столь резко менять тему… Как себя теперь вести?

Мое замешательство, казалось, осталось незамеченным. Олла переставлял пыльные глиняные статуэтки, найденные в одном из шкафов, задумчиво постукивал костяшками по столу. Как будто и не он вовсе минуту назад обнимал меня с невыносимой нежностью. Бездна с ним, решила я про себя. Пора бы уже выбираться, а поцелуи оставим на потом.

— Можно попробовать, конечно, но ничего не гарантирую, — я сразу же открестилась от возможных последствий и размяла пальцы. Легко сказать — попробуй, а если сила, показавшись из спячки однажды, второй раз не даст поблажек? Я не боялась облажаться, я боялась снова услышать в глубине себя не звон магической искры, а пустоту. И не ту пустоту, которая царила в моем сердце, пока меня целовал Олла. Когда его губы касались моих, внутри разливался свет, теплый и уютный. Сейчас же боялась увидеть тьму.

Сила откликнулась легко, будто только и ждала меня. Легла на плечи ласковым пологом, наэлектризовала волосы, скользнула по рукам и ногам. Теперь я видела тонкую взаимосвязь вещей, эти связи как цветные нити пересекались между собой, соединялись и снова расходились. В хижине все ощущалось намного острее, чем в замке, и я теряла голову от нахлынувших зрительных, слуховых и вкусовых образов. Творилось что-то невероятное!

— Подвинь книгу в сторону, — попросила я Оллу, не открывая глаз. Тот обернулся ко мне, недоуменно сведя брови к переносице:

— Какую книгу?

— Ну, вон ту, — я нетерпеливо прикусила губу, досадуя на его нерасторопность, — с синим корешком. На полке справа.

Олла придирчиво все полки в зоне видимости, но, к сожалению, книги не обнаружил. Я цыкнула, открывая глаза:

— Ну я же сказала…

И поперхнулась на полуслове. Книга, которую я четко видела с закрытыми глазами, не существовала. На том месте, где дар Ищейки ее обнаружил, зияла пустота. Как же так? Помедлив, я спросила Привратника, который, видимо, опасался за мой рассудок:

— Как дотронуться до того, чего нет?

Олла поразмыслил, окидывая взглядом хижину в тысячный раз за вечер: