Багряный плен

– Ну… – придется сочинять на ходу, поскольку добротного рассказа я не заготовила, – его зовут…Ману, – имя брата почему-то первым всплыло в памяти, – и он из моего табора.

– А где твой табор? И где этот Ману? Почему его нет рядом?

– Ох, – я снова поджала под себя ноги, поскольку не была готова к подобному допросу и пыталась тянуть время. – Ну… это сложно…

– Вы поссорились? – ее глаза блестели, она была вся внимание.

Видимо мое блеяние и мычание не очень ее смущало, поскольку она снова присела на кровать брата и приготовилась слушать. Вот чего я боялась, надевая эти оковы.

– Ну, – снова это нудение. Я тряхнула головой, после того как растерла переносицу. – Он остался в таборе, а мне пришлось приехать в Бурву по делам, но вскоре мы встретимся снова.

Прозвучало жалко, даже мне так показалось, а Лавия выглядела разочарованной, будто ждала увлекательную историю, а получила плохой анекдот. Да уж, если бы она знала мою истинную повесть, я бы точно ей угодила. Мысли об этом вынудили меня горько усмехнуться.

– Прости, – сказала она, – я редко говорю с чужими людьми, поэтому мне кажется, что их жизнь намного интереснее моей.

Теперь ее прекрасные глаза наполнились грустью, а мне захотелось остаться одной. Я понимала, что знакомство с членом семьи Бруэров мне только на пользу, но не сегодня, не сейчас. Лавия нравилась мне, как ни странно, но ее тоски для меня сегодня было слишком много, поскольку я еще не освободилась от собственной.

– Госпожа, – в проеме возник мой страж, – вас зовут к ужину.

Девушка покорно поднялась и пошла к двери.

– Это Алек, – сказала она мне, указывая на парня. – А ты…

– Мирела, – напомнила я ей свое имя и, наконец, снова осталась одна.

Мне тоже принесли ужин вскоре после того, как Лавия покинула комнату брата. Словоохотливая служанка поведала о том, что Эвия Бруэр проведет всю ночь в молитвах и появится у сына лишь к рассвету. Ещё она тихо намекнула, что несмотря на то, что хозяин этого дома Драгомир, его мать имеет неоспоримую власть и неустанно пользуется ею. Это не стало новостью для меня. Даже дыхание у этой старой цыганки решительное, всего за несколько минут наблюдения за ней у меня возникло стойкое ощущение, что, если понадобится, то она сможет извергать огонь. От одной мысли я поежилась и приобняла себя руками. В нашем таборе таких злобных старух никогда не было.

– Очень вкусно, – с радостью отметила я, поглощая горячий ужин. Отменный картофель, запеченный со специями, прекрасное мясо, свежий хлеб и изумительный соус. Кормили меня не как пленницу.

– О, да! – улыбнулась проворная девушка, которая уже разбирала сумки Арсена. Она откладывала грязную одежду в корзину, за которой уже успела сбегать. – Мэйбл чудесно готовит, несмотря на юный возраст. Это ты еще не пробовала ее десерты!

Девушка прижала руки к груди, даже не замечая, что комкает рубашку хозяина, зажатую в них, и мечтательно облизала губы. Это выглядело очень мило и мои губы сами собой расплылись в улыбке.

– Кайли, – окликнула я ее, когда закончила с ужином, – этот дом очень старый, хоть и в прекрасном состоянии. Не может же быть, чтобы он всегда принадлежал Бруэрам? Когда-то давно, насколько мне известно, твой хозяин был кочевым цыганом, а этот прекрасный особняк все равно намного старше тех времен.

– Да, это так, – ответила девушка и бросила взгляд на спящего мужчину, а потом опасливо опустилась на стул рядом со мной. – Этот дом построил безумный старик по имени Слайтон, он подарил его своей дочери Елене.

– А почему безумный? – я неосознанно приняла ту же заговорщицкую позу, сама не понимая, почему перешла на шепот.

– Все говорят, что он был не в себе, – ответила Кайли. – Он потратил на строительство два десятка лет и позволил себе помочь только двум немым мужчинам, которые, как и он, надолго затерялись в этих стенах. Люди обходили дом стороной, поскольку по ночам отсюда доносились странные звуки.

От ее рассказа мурашки поползли по спине. Когда я подъезжала к особняку Бруэров ни за что бы не подумала, что у него такая история.

– Слайтон привез сюда дочь, когда ей было уже лет двадцать семь. Она была красива, но одинока. Считалась старой девой, а из-за отца никто не стремился взять ее в жены, – девушка пододвинулась еще ближе. – И отец и дочь почти не выходили на улицу, никого не принимали, знакомств не заводили. Говорят, Елена прямо здесь и повесилась, когда поняла, что ей уготована участь прожить остаток дней с безумным стариком. Почему они выбрали такую жизнь, непонятно. Что скрывали? От чего прятались?

– Печально, – совершенно искренне сказала я, представив несчастную девушку.

– И не говори, – качнула головой Кайли и поднялась со стула. – Если бы господин Бруэр не привел дом в порядок и не подарил ему вторую жизнь, так и стоял бы этот особняк, как мертвое пятно среди цветущего сада. Тебе еще что-то нужно?