Багровая книга

   Та ему предъявила копию судебного решения о том, что за нею признано право собственности на эту землю. Козырь-Зырка этим не удовлетворился и потребовал, в разъяснение спора, представления обеими сторонами свидетелей.

   Свидетели были представлены.

   И все они подтвердили, что еврейка владеет землей на законном основании.

   Тогда Козырь-Зырка приказал еврейке выдать расписку в том, что она добровольно уступает землю крестьянину и от каких либо претензий на эту землю навсегда отказывается.

   ...Расписка была выдана...

Зырькино варьете

   Любил Козырь-Зырка и повеселиться.

   Он реквизировал еврейский оркестр, на обязанности которого было играть на всех казацких вечеринках. Под звуки музыки этого оркестра Козырь-Зырка однажды порол двух крестьян большевиков.

   Им было дано несчетное число ударов.

   А затем их расстреляли.

   Любил Козырь-Зырка и более "утонченные" развлечения.

   Однажды вечером привели к нему 9 евреев, сравнительно молодых, и одного пожилого, тучного. Их казаки по улице гнали карьером. Когда евреи, запыхавшись, наконец, вошли в квартиру атамана, то сам он лежал раздетый на кровати, а на другой кровати лежал тоже раздетый сослуживец.

   Вошедшим евреям приказали:

   -- Пляшите.

   Стали их поощрять нагайками, особенно тучного. Они крутились и кружились по комнате на забаву атамана.

   -- Пойте... еврейские песни!..

   Оказалось, что никто из них не знает этих песен наизусть. Тогда сослуживец атамана стал на жаргоне подсказывать им слова песен.

   65

   Евреи повторяли их нараспев. Долго они пели и плясали, а Козырь-Зырка и его приятели весело смеялись.

   После этого евреев вывели в другую комнату и на них надели шутовские головные уборы. Их привели обратно к атаману и каждому дали в руку свечку. Рассадили по стульям.

   -- Пойте!

   Они пели.

   Козырь-Зырка и его приятель так покатывались со смеху, что под последним даже провалилась кровать. Евреев заставили поднять кровать и привести ее в порядок, причем лежавший на ней офицер оставался в своем лежачем положении.

   Один из евреев не вынес издевательств.

   Заплакал.

   Козырь-Зырка ему заметил:

   -- За слезы полагается 120 розог.

   Еврей сказал:

   -- Я лучше буду петь.

   -- Ну, пой,-- был ответ.

   Еврей опять запел.

   Делали антракт для отдыха артистов.

   Во время одного антракта приятель атамана сказал:

   -- Пора им уже спустить штаны.

   Но Козырь-Зырка в данном случае на это не соизволил согласиться. Натешившись вдоволь, он отпустил евреев и дал шофера в провожатые, дабы их не расстреляли караулы.

   Шофер их проводил.

   Но потребовал:

   -- 15.000 за спасение жизни.

   У них такой суммы не было.

   Но шофер каждого проводил до дома, и тот у домашних собирал сколько мог и уплачивал шоферу.

Провокаторы

   Произошел случай со списком, характеризующей психологию обывателя, его растленную веками деспотии душу. Поляки и бывшие царские чиновники в своих наветах на евреев распространили слух, что евреи задумали устроить над христианами "Варфоломеевскую ночь", и наметили будто бы до 150 жертв. Они утверждали, что существует список обреченных, причем этот список написан рукой занимавшегося мелкой адвокатурой Герцбейна.

   Он был арестован.

   66

   Среди христиан началось волнение.

   Обратились к Козырь-Зырке, и тот подтвердил существование списка, но никому его не показал.

   Волнение усилилось.

   Некоторые из христиан стали покидать поспешно город.

   Надо заметить в отношении Герцбейна, что он политикой вообще не занимался. Он вращался исключительно среди христиан, где у него было много приятелей,-- в еврейском обществе он почти не бывал. Жена его обратилась к приятелям христианам с просьбой вступиться за мужа, которого они хорошо знали, как человека далекого от политики и от евреев.

   Но -- те отказались.

   Вероятно история пресловутого списка такова. При падении гетманской власти, городской голова Мошинский пригласил на собрание многих христиан, преимущественно помещиков и чиновников, и предложил организовать самооборону на случай прихода петлюровцев. Был составлен список, в который вошло свыше 100 человек, исключительно христиан. Так как Герцбейн был известен своим хорошим почерком,-- а может быть и по другим соображениям,-- Мошинский обратился к нему с просьбой переписать этот список.

   Тот переписал.

   Весьма правдоподобно, что кто-нибудь с провокационной целью передал этот список в комендатуру, как список намеченных христианских жертв.

   Жена Герцбейна обратились к городскому голове с просьбой созвать думу для разоблачения навета и восстановления доброй славы ее мужа. Мошинский обещал... но, когда она к нему вновь явилась, ей сказали:

   -- Уехал из города.

   Лишь председатель городской думы, нотариус Ольшанский, вошел в ее положение, разослал приглашения на заседание. Но на это заседание явились одни лишь евреи.

   Христиане отсутствовали.

   Не было кворума, и заседание не состоялось.