Багровая книга

   Разорив себя буквально до последней копейки и собрав, сколько было возможно у соседей, брату-врачу удалось дать бандитам лишь 17.000 рублей. Отдал он им и имевшиеся у него и у жены, а также у некоторых соседей -- драгоценности. Получив выкуп, они, однако, сказали несчастному пленнику:

   -- Идем!

   Он было пытался указать им, что они получили выкуп за его свободу.

   -- Без разговоров... идем, идем! Потащили его.

   За несчастного заступился председатель домового комитета -- русский, и некоторые жильцы христиане, между прочим, в их числе был врач Красного Креста при добровольческой армии,-- всем им не по нервам была эта возмутительная сцена.

   Но военные их брезгливо отстранили.

   -- Как,-- негодовали они,-- вы в такое время заступаетесь за паршивого жида?

   А один крикнул:

   -- Знаете о приказе?

   Автомобиль с жертвой укатил.

   Все хлопоты и старания, предпринятые в городе для его освобождения, ни к чему не привели.

   След его пропал.

   ...Только 10 октября труп его был найден в Анатомическом театре...

   230

7

Зарубленный

   На дом N 44 по Мало-Васильковской было произведено несколько налетов. В налетах принимали участие солдаты чеченцы. В квартире свидетельницы М. Финкельштейн были ограблены все живущие.

   Забирали решительно все и кричали:

   -- Мало. Давай... где спрятал?

   И жестоко избивали.

   У одного из квартирантов после двух налетов абсолютно нечего было взять.

   Солдаты не верили ему.

   Шарили, искали.

   И, обозленные неудачей, дико крикнули:

   -- Жид!

   Зарубили его шашкой.

8

Струковцы

   По Ярославской улице грабежи носили крайне ожесточенный характер Вымогательство денег и ценностей сопровождалось побоями и истязаниями.

   Громили солдаты.

   Громили офицеры.

   Погромщики говорили с гордостью.

   -- Мы струковцы.

   Многих евреев, не имевших возможности откупиться, они увели в штаб Струка, перешедшего в это время со своими "молодцами", после погромной деятельности в уезде, на службу добрармии. Его приняли с распростертыми объятиями, простили все его погромные "грехи" с весьма большой поспешностью и охотою; он устраивал на Софийской площади парады своим войскам, а во время погрома, как рассказывали, он произносил на пристани зажигательные погромные речи на старую свою привычную тему:

   -- Бей проклятых жидов и спасай Россию!

   Судьба уведенных в штаб евреев неизвестна.

9

Убийство

   В гостинице "Петроград",-- рассказывает очевидец,-- поместился штаб одной роты. В первый же день своего пребывания в гостинице, офицеры и солдаты штаба заня-

   231

   лись грабежом евреев-жильцов. Из номера в номер ходили грабители и обирали евреев, перед жильцами же христианами, если такие попадались, офицеры вежливо и галантно извинялись.

   В одном номере жило семейство Каган.

   Несколько военных ворвалось к ним.

   -- Жиды?

   -- Да... мы евреи.

   Принялись грабить.

   У жены Кагана отобрали драгоценности, бриллианты на очень крупную сумму.

   Когда военные закончили свое дело и ушли, обезумевшая госпожа Каган подняла крик:

   -- Помогите, помогите,-- звала несчастная, полагая, что есть еще на свете люди, которые могут помочь ей.

   Она выбежала из своего номера в соседний и там, не помня себя от отчаяния, стала рыдать.

   На крик ее прибежали вновь военные.

   -- Замолчи, жидовка!

   Но истерические вопли продолжались.

   Тогда один из военных выстрелил в упор в несчастную женщину. Обливаясь кровью, тяжелораненая, она упала тут же, на полу, в чужом номере. Но, совершив это страшное дело, военные не ушли. Они стали обирать присутствующих.

   От мужа несчастной женщины, лежавшей тут же в крови, они потребовали:

   -- Снимай костюм!

   Он покорно и поспешно снял.

   -- Ботинки!

   Снял и ботинки.

   Тогда они принялись грабить раненую.

   ...Потом спокойно удалились...

   Всю эту ночь метался по гостинице муж несчастной женщины в бесплодных поисках спасения. Истекая кровью, не получив помощи, госпожа Каган к утру скончалась.

10

На привязи

   В пятницу 11-го октября утром, на Подоле, г-на Ш. обогнал на Александровской площади артиллерийский обоз. Ехавшие в хвосте обоза 3-е верховых, задержали его. Они приказали ему следовать за ними, и указать им дорогу в какую-то деревушку. Ш. объяснил им, что он беженец из Радомышля и Киев с его окрестностями ему почти незнаком.

   232

   В ответ его ударили нагайкой.

   -- Иди вперед перед лошадью!

   Ему пришлось подчиниться.

   На Межигорской улице те же верховые задержали еще одного шедшего по улице еврея, пожилого, полного, прилично одетого, и приказали идти вместе с Ш.

   Но тот категорически отказался.

   -- Согласно распоряжению коменданта,-- сказал он,-- людей на улице задерживать нельзя ни для работы, ни для других военных надобностей.

   -- Ладно,-- сказал один из всадников,-- я покажу тебе, жид, распоряжение.

   Он слез с лошади.

   Привязал руку еврея к нагайке.

   Вскочил обратно на лошадь и потащил еврея за собою на привязи. Так проехал обоз несколько улиц, полных прохожими. И никто из попадавшихся военных не обратил внимания на странность этого шествия. На улице Нижний Вал таким же способом был задержан и следовал за обозом третий еврей.

   Так гнали их по всему Подолу.