Багровая судьба

Доски скрипят под моими ногами, а соленый воздух обволакивает легкие, когда люди Энтони загоняют нас в лодку, как скот, идущий на убой. Рядом со мной, в напряжении стиснувший челюсти Нико, а глаза Марко мечутся по сторонам в поисках спасения или преимущества в этом замкнутом пространстве, в которое мы ступаем.

— Держите себя в руках, — шепчу я им, надеясь, что мой голос не выдаст ледяной страх, свернувшийся в моем нутре, — нам необходимо найти Еву.

— Винсент, — я поворачиваюсь и вижу Джию, выглядывающую из-за спины отца, — ты обещал, что не придешь сюда.

Энтони усмехается, качая головой.

— Я должен был догадаться, что ты не сможешь удержаться и расскажешь ему, где мы находимся.

Я тяжело сглатываю.

— Джиа, ты должна понять, что у меня не было выбора. Я не мог допустить, что бы Ева пострадала из-за ее связи со мной.

— Я предупреждала тебя. Я сказала, что если ты придешь сюда, я не смогу защитить ее, — отвечает Джиа, подходя ближе, и я вижу боль, запечатленную на ее лице, — чтобы с ней ни случилось, с этого момента ответственность за это лежит на тебе.

— Может быть, в следующий раз ты послушаешь своего отца, — насмехается Энтони над Джией, прежде чем повернуться к мужчинам-солдатам.

Джиа бормочет в сторону отца себе под нос что-то, что я не могу разобрать.

— Изменение планов! — восклицает он, и все головы поворачиваются к нему. — Все возвращаются в грузовики. Благодаря высокомерию молодого Винсента появилась новая возможность.

— О чем бы ты ни думал, это не сработает, — огрызаюсь я.

Леденящий душу страх оседает в моем животе, такой, который приковывает тебя к месту, даже когда твой разум кричит, что пора бежать.

— Посмотрим. Вы трое, держите руки вверх и направляйтесь туда, — инструктирует нас Энтони, указывая на раздвижную дверь на палубе яхты. — Джиа, почему бы тебе не быть полезной и не проводить их.

Марко, Нико и я проходим мимо Энтони и следуем за Джией. Мэтью и человек, которого я не узнал, но слышал, как Энтони называл его Джеки, следуют за нами сзади, направляя нам в спины пистолеты. Я слышу, как Энтони передает дополнительные инструкции оставшейся команде.

— Правильно, я хочу, чтобы всё до последнего было погружено обратно в грузовик и доставлено обратно на склад.

Очевидно, мы изменили его планы, и, судя по самодовольной ухмылке на его лице, он чувствует, что это было только к лучшему.

Мы входим внутрь, и я вижу ее — Еву, развалившуюся в кресле в неестественной позе. Ее запястья и лодыжки связаны веревками, а голова наклонена набок.

— Ева! — мой голос становится хриплым, когда я спотыкаюсь, увидев в каком она состоянии. Каждый инстинкт восстает против этого зрелища. Я падаю рядом с ней на колени, проверяя ее с головы до ног. — Что ты с ней сделал?

— Расслабься, Винсент, — Джиа кладет руку мне на плечо, удерживая на месте, а ее голос звучит до ужаса спокойно, — ей вкололи транквилизатор. Это ради ее собственной безопасности, чтобы она не навредила сама себе.

— Вы двое, сядьте там, — командуют люди Энтони, подталкивая Марко и Нико на диван.

Они делают то, что им говорят.

— Ее безопасности? — спрашиваю я, глядя на Джию, — я чертовски ошибался на твой счет, — я буквально выплевываю эти слова, каждое из которых наполнено отвращением и неверием.

— Очевидно, мы оба ошибались на счет друг друга, — огрызается она.

Взгляд Джии снова возвращается к Еве, и я вижу, как в ее глазах бушуют противоречия.

Энтони заходит внутрь и приказывает Мэтью и Джеки помочь остальным.

— Вы уверены, что вам не потребуется моя помощь, босс? — спрашивает Джеки, явно сомневаясь по поводу беспрекословного исполнения приказа своего босса.

— Вы забрали у них оружие? — спрашивает Энтони уничижительным тоном.

Джеки и Мэтью утвердительно кивают.

— Да, сэр.

— Тогда, поскольку я единственный, у кого есть пистолет, думаю, со мной всё будет в порядке. А теперь иди, я планирую справиться с этим самостоятельно, — Энтони, кажется, в восторге от перспективы стать тем, кто положит конец моей жизни.

Когда его люди выходят, я поднимаю на него взгляд, посмотрев прямо в глаза.

— Ты, бесхребетный червь, — шиплю я, — ты используешь свою плоть и кровь, как рычаг в какой-то своей отвратительной игре? Ты не отец — ты монстр.

Смех Энтони звучит мрачно, абсолютно лишенный какого-либо юмора. Он подходит ближе.

— Монстр? Нет, Винсент. Я предприниматель. А Джиа, — он легкомысленно указывает на дочь, — мой самый ценный актив.

Ярость вспыхивает внутри меня, обжигая мои вены.

— Ты ничто иное, как наглый лжец! — я бросаюсь вперед, готовый наброситься, но Энтони оказывается быстрее. Его рука вылетает и касается моей щеки со жгучим шлепком, гулко разносящимся по тихому помещению.

— Ты уже заткнешься? — кричит Энтони.

Вкус железа наполняет мой рот, и я прикасаюсь к разбитой губе, чувствуя теплую струйку крови, стекающую вниз по подбородку. Мой взгляд скользит по Еве, неподвижной и бледной, и сердце болезненно колотится в груди.

— Ты проиграл. Из-за твоего высокомерия погибнешь не только ты, но и твои друзья, и твоя миленькая подружка.