Багровая судьба

Джиа наблюдает за этим разговором со стороны, ее глаза темнеют всё больше от каждого жестокого слова, срывающегося с губ ее отца.

— Ты собираешься просто стоять и ничего не делать? Ты слышала, что он сказал, — говорю я Джии.

— Конечно, она ничего не сделает, — рычит Энтони, — она знает, что я ей нужен.

Я поднимаю взгляд на Джию, вспоминая сильную женщину, которую я встретил и не узнаю ту, которую сейчас вижу перед собой. Энтони намерен причинить вред всем людям, которые мне дороги, и никто не сможет мне помочь. Если я собираюсь вытащить их отсюда, я должен сделать это своими силами.

Я выпрямляюсь, сжав руки в кулаки.

Энтони смеется, направляя на меня свой пистолет.

— Сядь обратно, мальчик. Я с тобой еще не закончил.

— Чего ты еще от меня хочешь? Ты уже забрал всё, что мне дорого, — заявляю я, подходя ближе к Энтони.

Его смех наполняет комнату, зловещий звук эхом отскакивает от бетонных стен.

— Это твоя проблема. Ты не знаешь, когда следует остановиться.

— Тогда почему бы не убить меня прямо сейчас? — спрашиваю я.

Он вздыхает, словно раздражен моими тупыми вопросами.

— Потому что я не только планирую встать во главе семьи, но также забрать всё, что мне причитается, до последней копейки.

— Я в долгу перед тобой? О чем, черт возьми, ты говоришь? — спрашиваю я, не скрывая своего замешательства.

— Конечно, ты понятия не имеешь об обещаниях, которые твой отец дал мне, — ворчит Энтони. — Ты когда-нибудь думал, что, может быть, это потому, что он не доверял собственному сыну?

— Ты чертов лжец. Почему я должен верить тебе?

Голос Энтони резкий и грубый.

— Твой отец был у меня в долгу. Он дал обещания, которые не мог сдержать. Но не волнуйся, я планирую вернуть свои деньги.

— О чем ты говоришь? — еще раз требовательно спрашиваю я.

— До того, как твой отец сделал меня капо, я был его помощником. Я разобрался со всеми угрозами, которыми он не хотел замарать руки и честь семьи. блядь, это я разобрался с ситуацией с Ивановым.

— Ты устроил пожар, в котором заживо сгорел брат Алексея? — в шоке спрашиваю я, потрясенный этим открытием.

— Я сделал для твоего отца гораздо больше, и он пообещал, что я стану младшим боссом, — продолжает Энтони.

— Чушь, — усмехаюсь я, — мой отец никогда бы на это не пошел.

— Я знал все его секреты, — объявляет Энтони, — включая те, из-за которых другие капо в этой семье захотели бы его смерти.

Я качаю головой.

— Мой отец никогда бы не сделал ничего, что могло бы расцениваться как предательство семьи. Это была его жизнь.

— Да, можешь говорить себе всё, что тебе угодно, чтобы спокойно спать по ночам, но твоего отца не волновало, кому он причинял боль, лишь бы он в итоге получил то, что хотел, — говорит Энтони, глядя на меня.

Я качаю головой.

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.

— У твоего отца есть сейф, в котором хранятся досье на все крупные преступные кланы Нью-Йорка. Как ты думаешь, почему его никто никогда не трогал? — спрашивает Энтони.

— Он бы мне сказал.

— Нет! Ты меня вообще слушаешь? Он не доверял ни тебе, ни твоей сестре, — Энтони становится всё более возбужденным с каждым витком разговора, — я знал, что это лишь вопрос времени, когда ты узнаешь о существовании сейфа. Изначально я собирался выдать Джию замуж за тебя, а потом, когда тебя постигнет какой-то трагический конец, право собственности на всё перейдет к ней, но, похоже, вместо этого ты просто собираешься самостоятельно передать ее мне.

— И зачем мне это делать? — огрызаюсь я, осознавая, почему Энтони отослал своих людей. Если то, что он сказал действительно правда, такое влияние в нашем мире бесценно. Он не хочет, чтобы кто-то еще знал о его существовании.

Я беспомощно наблюдаю, как Энтони направляет пистолет на Еву, которая всё еще без сознания, развалившись в кресле.

— Потому что, если ты этого не сделаешь, — продолжает Энтони, — я сначала убью твою миленькую подружку.

— Папа, не надо, — умоляет Джиа, нарушая молчание.

Внутри меня вскипает ярость. Я встаю между Энтони и Евой. Если этот человек всё равно собирается убить нас всех, я лучше умру, уничтожив его и спасая всех, кто мне дорог. Я упираюсь пятками в землю, готовый броситься на Энтони, когда слышу крик слева от себя.

— Винсент, не надо! — голос Нико прорывается дымку моей ярости. Но я едва замечаю это предупреждение, но вдруг вижу, как он движется, олицетворяя смелость и безрассудную преданность.

Нико бросается на Энтони, вытянув руку и касаясь пальцами приклада пистолета. Но Энтони, словно змея, свернувшаяся кольцами и готовая нанести удар. Он отступает, и оружие дергается в сторону, звук выстрела пронзает тишину.

Нико вскрикивает, его тело отшатывается назад, словно его дергает невидимая нить. Он падает на пол, сжимая руками живот, темно-красный цвет окрашивает его рубашку.

— Нет! — мой крик отчаянный и звериный, наполненный отчаяния. В одно мгновение я оказываюсь рядом с ним, и мои руки дрожат, когда я пытаюсь остановить кровотечение.

— Какого хрена ты наделал? — кричу я, прижимая рану Нико.