Багровый лепесток и белый

– Да это же маленькая Софи Рэкхэм! – кричит незнакомый женский голос, и Конфетка встряхивается, чтобы найти его источник.

У входа в парк стоит Эммелин Фокс и машет рукой изо всех сил. Как странно видеть приличную женщину, которая так размахивает рукой! Она машет, а ее полные груди свободно колышутся под лифом, подсказывая, что корсета на ней нет. Уж на что Конфетка не эксперт в тонких вопросах респектабельности, но даже она сомневается, что все это вполне comme il faut.

– Мисс Конфетт, если не ошибаюсь? – говорит миссис Фокс, уже сокращая расстояние между ними.

– Д-да. – Конфетка поднимается со скамьи. – А вы, я полагаю, миссис Фокс.

– Именно так. Рада познакомиться.

– Я тоже рада познакомиться с вами, – откликается Конфетка тремя секундами позднее, чем надо бы.

Миссис Фокс, приблизившись на расстояние вытянутой руки, похоже, не собирается подходить ближе; если она и заметила смущение Конфетки, то виду не подает. Они кивает в сторону Софи, которая, чуть помешкав, снова марширует и поет.

– Совершенно новый подход к истории. Возможно, я бы не так ненавидела этот предмет, если бы мне дали такие стишки.

– Это я написала их для нее, – выпаливает Конфетка.

Миссис Фокс смотрит прямо в ее лицо, чуть сузив глаза, и этот взгляд нервирует Конфетт.

– Какая вы ловкая, – со странной улыбкой произносит миссис Фокс.

Конфетка чувствует струйки пота, бегущие под ее черным платьем. Что за черт, что с этой женщиной не так? Она не в себе или что-то затевает?

– Я нахожу иные из детских книг попросту убийственными, – говорит Конфетка, не понимая, как правильно выстроить разговор. – Они убивают желание учиться. Но теперь у Софи есть и хорошие книги, современные книги, приобретенные У… то есть мистером Рэкхэмом по моей просьбе. Хотя я должна сказать, – (чувство облегчения: она кое-что вспомнила), – что Софи до сих пор очень любит книгу сказок, которую ей когда-то подарил на Рождество ее дядюшка Генри, который, по-моему, был вашим близким другом.

Миссис Фокс мигает и чуть бледнеет, будто ей пощечину закатили или поцеловали.

– Да, был.

– Он расписался на первой странице: «Твой надоедливый дядя Генри».

Миссис Фокс со вздохом качает головой, будто услышав сплетню, ставшую злой от перехода из уст в уста.

– Он был отнюдь не надоедлив. Он был милейшим человеком.

И она тяжело опускается на скамью без предупреждения, без формальностей.

Конфетка садится рядом, изрядно возбужденная поворотом разговора – похоже, что после неуверенного старта она стала побеждать. После секундного колебания она решается одним выстрелом убить двух зайцев: продемонстрировать, что хорошо знает книги Софи Рэкхэм, на случай, если у миссис Фокс возникнут сомнения в ее педагогических умениях, и что-нибудь вызнать.

– Не сочтите это неуместным любопытством, миссис Фокс, – права ли я, полагая, что это вы – «Добрый друг», которого упоминает Генри Рэкхэм в надписи на книге? Друг, побранивший его за то, что он подарил Софи Библию, когда ей было всего три года?

Миссис Фокс невесело смеется, но глаза у нее блестят, и она не сводит их с Конфетки.

– Да, мне казалось, что три года – слишком юный возраст для Второзакония и Плача Иеремии, – говорит она. – Что касается дочерей Лота, и Онана, и всех этих дел – ну, ребенок заслуживает нескольких лет невинности, вы со мной согласны?

– О да, – подхватывает Конфетка, не совсем понимая подробности, но целиком согласная с чувствами миссис Фокс. Однако на случай, если невежество отразилось на ее лице, добавляет: – Хотя я читаю Софи из Библии. Я выбираю увлекательные сюжеты: Ной и потоп, блудный сын, Даниил в пещере со львами…

– Но не Содом и Гоморру, – придвигается миссис Фокс, пронизывая ее немигающим взглядом.

– Нет.

– Совершенно правильно. Я несколько дней в неделю хожу по улицам нашего собственного Содома. Он столь же охотно развращает детей, как и всех прочих.

Что за странный человек миссис Фокс с ее длинным лицом и пронизывающим взглядом! Не опасна ли она? Почему она так на нее смотрит? Конфетке вдруг захотелось, чтобы Софи сидела между ними и разговор обрел бы более мягкий характер.

– Софи может присоединиться к нам, если хотите, поскольку вы давно ее знаете. Позвать ее?

– Не надо, – мгновенно откликается миссис Фокс – тоном не то чтобы недружелюбным, но поразительно твердым. – Мы с Софи не так хорошо знаем друг друга, как вам кажется. Когда мы с Генри бывали в доме Рэкхэмов, ее вообще не было видно; трудно было даже догадаться, что она существует. Я видела ее только в церкви, причем лишь когда отсутствовала миссис Рэкхэм. Это совпадение – или как называется то, что противоположно совпадению? – со временем стало очень любопытным.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– Я имею в виду, мисс Конфетт, что миссис Рэкхэм явно не любила детей. А если говорить совсем без обиняков, она явно не признавала существования собственной дочери.