Багровый папоротник

Феникс скрывается из виду, вильнув вправо. Некоторое время голос разливается по лабиринтам лепрозория, становясь тише и тише, пока, наконец, вовсе не пропадает. Стоим в гробовой тишине, провожая чувства к другу в темный мир разочарования. Лишь Крис, довольный отыгранной партией, не теряет боевой дух. Повернувшись к Джейсу, самодовольно изрекает:

— Я всегда говорил, что он не тот, за кого себя выдает, а ты не верил. Будет тебе уроком: кровь гуще воды! Мне с тобой нечего делить, я на твоей стороне, а ты поставил дружбу выше семьи. Вот теперь встречайся с последствиями своих решений.

Словно ничего не произошло, Крис принимается укладывать оставленные Кайсом вещи в рюкзак, пока прибываем в оцепенении.

Как и бывает после большого всплеска радости, на душе не остается ничего, кроме разъедающей пустоты.

Глава 23. Набат

Глаза режет оттого, что постоянно тру. Блю долго успокаивает, нашептывая слова поддержки, разрывается между мной и Марго, которая трясется, словно лист на ветру.

Сцена изгнания не выходит из головы. Кайс решил провернуть это ради повышения? Но зачем такие сложности? Подрывать самолет, в котором летишь — не лучший способ добиться успеха, учитывая сопутствующие риски. Если в планы входила смерть Джейса, то зачем спасать от перевертыша? Зачем нагло врать, обещая позаботиться обо мне, если что-то случится? Феникса можно назвать каким угодно — грубым, жестким, твердолобым, но отнюдь не лицемером, и не лжецом. С другой стороны, играть чувствами ему уже приходилось.

Подтянув колени к подбородку, разглядываю заплаканную Марго. Блю заплетает растрепанные волосы девушки в косу и заправляет за ворот куртки, а она нервно теребит «собачку» на молнии. Вздрагивает, когда ловит мой взгляд, и поспешно отворачиваюсь, прячась за волосами.

Перед лицом возникает ладонь с плотно прижатыми пальцами. Поднимаю голову и вижу Присциллу.

— Вставай. Пора идти.

Устало закрываю глаза, упираюсь лбом в колени подруги, давая понять, что не в состоянии подняться. Тогда силой ставит меня на ноги, подтягивая за шиворот. Возмущаюсь, но слишком вяло, чтобы Цилла всерьез восприняла протест.

— Соберись, — шикает.

Удивленно смотрю и не понимаю, где находит силы, чтобы бороться. Опираясь на ее плечо, разглядываю темный затхлый коридор, в котором скрылся Кайс, и вдоль позвоночника чувствую холод. Что с ним будет?

— Мне жаль, — говорит Цилла.

— Мне тоже, — тихо отвечаю.

Джейс вместе с Крисом распределяют запасы по двум сумкам, потом в полной тишине перекусываем протеиновыми батончиками и оставшимися консервами. Кусок в горло не лезет, еле осиливаю половину. Осторожно толкаю Блю в бок и предлагаю свою порцию. Подруга с удовольствием забирает батончик. Закончив молчаливую трапезу, выдвигаемся.

Идем, не переговариваясь. Коридор сменяется следующим, в глазах рябит от знаков опасности и разметок, предупреждающих держаться подальше от этого места, но кому нужны правила, верно? Сначала с любопытством заглядываю в окна, оценивая последствия бушующего вируса, но постепенно сгнившие останки перестают отвлекать от мрачных мыслей.

Трудно представить, что двадцать лет назад здесь бурлила жизнь, ученые сновали туда-сюда, переговаривались, пили кофе и обсуждали новости. Призраки иногда мелькают в воображении, и тогда вижу картинки прошлого. Из пыли, витающей в воздухе, восстанавливаются скелеты, обрастают мышцами, кожей и превращаются в людей. Халаты белеют, дырки стягиваются, кофе вливается в кружки, и дым залетает назад. Осыпавшаяся краска возвращается на стены, разбитые стекла по кусочкам собираются в окна. Ученые ходят задом наперед и живут последние минуты до трагедии. Двери в бункерах еще заблокированы, и безумные эксперименты сидят в клетках.

Встряхиваюсь, прогоняя наваждение.

Упираемся в тупик. Винтовая лестница встречает прохладным сквозняком. Устало опираюсь на перила и свешиваюсь вниз, изучая ступени. В сторону развилки, где виднеется подъем на другой ярус, специально не смотрю, но прислушиваюсь к каждому шороху в надежде услышать знакомый голос или шаги. Красные лампы монотонно жужжат, а виски сдавливает от противного чувства тревоги.

— Внизу Центр деактивации, — Крис сверяется с картой, отметки на которой кончаются этим этажом.

— А наверху? — глухо спрашивает Марго. — Умоляю, скажи, что там выход.

— Ну, практически. Там Восточный ботанический сад, самый большой из трех. Если пройти напрямик, упремся в Спальню «Б», а оттуда поднимемся на лифте до котельной, откуда пришли.

— И где напала толпа зараженных, — бурчит Цилла. — Прекрасный план отступления.

— Другого все равно нет, выбирать не приходится, — огрызается Крис.

Не желая участвовать в очередной перепалке, уверенно слезаю с перил и направляюсь к лестнице. Не успеваю сделать и пары шагов, как останавливает за шиворот Джейс.

— Далеко собралась?

— А нам разве не туда? — демонстративно вздергиваю подбородок.

— Рокс, — Джейс вздыхает, — я устал. Дай мне немного выдохнуть, ладно?

— Ты о чем?