Багровый снег

Тогда дезертир потребовал, чтобы она перевязала язву, бывшую у него в паху. Матушка Великая усадила его на стул и, встав на колени, промыла рану, перебинтовала и сказала прийти на перевязку на следующий день, чтобы не началось гангрены.

Озадаченные и смущённые погромщики покинули обитель…

Елизавета Фёдоровна не питала ни малейшей злобы против бунтующей толпы.

– Народ – дитя, – говорила она сёстрам с исполненным веры и света лицом, – он не повинен в происходящем… он введён в заблуждение врагами России. Господни пути являются тайной, и это поистине великий дар, что мы не можем знать всего будущего, которое уготовано для нас. Вся наша страна раскромсана на маленькие кусочки. Всё, что было собрано веками, уничтожено, и нашим собственным народом, который я люблю всем моим сердцем. Действительно, они морально больны и слепы, чтобы не видеть, куда мы идём. Но можно ли критиковать или осудить человека, который находится в бреду, безумного? Его можно лишь жалеть и жаждать найти для него хороших попечителей, которые могли бы уберечь его от разгрома всего и от убийства тех, кто на его пути. Я испытывала такую глубокую жалость к России и к её детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребёнок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему. Вот что я чувствую каждый день. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет. Но Бог в Библии показывает, как Он прощал Свой раскаявшийся народ и снова даровал ему благословенную силу. Если мы глубоко вникнем в жизнь каждого человека, то увидим, что она полна чудес. Вы скажете, что жизнь полна ужаса и смерти. Да, это так. Но мы ясно не видим, почему кровь этих жертв должна литься. Там, на небесах, они понимают всё и, конечно, обрели покой и настоящую Родину – Небесное Отечество. Мы же, на этой земле, должны устремить свои мысли к Небесному Царствию, чтобы просвещёнными глазами могли видеть всё и сказать с покорностью: «Да будет воля Твоя». Полностью разрушена «Великая Россия, бесстрашная и безукоризненная». Но «Святая Россия» и Православная Церковь, которую «врата ада не одолеют», существуют, и существуют более, чем когда бы то ни было. И те, кто верует и не сомневается ни на мгновение, увидят «внутреннее солнце», которое освещает тьму во время грохочущей бури. Будем надеяться, что молитвы, усиливающиеся с каждым днём, и увеличивающееся раскаяние умилостивят Приснодеву и Она будет молить за нас Своего Божественного Сына и что Господь нас простит.

Эту неколебимую веру Матушка Великая вкладывала в сердца внимавших ей сестёр, и от спокойного, ровного голоса её, от её слов в душе устанавливался мир, и, несмотря на все лишения и страхи, работа шла своим чередом.

В те дни мать была уже сильно больна, но всё также продолжала без устали хлопотать о нуждах других, стремясь всецело отдать людям полученный ею счастливый дар благотворения. На примере матери Таня поняла, что творить благо нужно не только с большим чувством, но с большой мудростью. Самое мудрое благотворение – тайное, так как оно избавляет человека, которому благо сделано, от чувства стеснения и обязанности, ничем не сковывает его, не задевает. Екатерина Антоновна старалась благотворить тайно, всегда чувствуя себя неловко от обращённой к себе благодарности. Однажды один из больных поделился с нею печалью, связанной с бедственным положением его семьи, оказавшейся без кормильца. Немедленно продав что-то из оставшихся ещё ценных вещей, мать отнесла вырученные деньги нуждающемуся семейству, оставила у двери, предварительно постучав, и быстро убежала, чтобы не быть замеченной. На другой день болящий отец семейства, преисполненный благодарности к неизвестному благотворителю, делился с Екатериной Антоновной нечаянной радостью, и она, глядя на счастливое его лицо, сама цвела от радости.

За несколько дней до смерти, невзирая на температуру под сорок, мать отправилась на другой конец Москвы, чтобы отнести лекарство одному старому знакомому, страдавшему болезнью сердца, а оттуда поспешила в Бутырскую тюрьму, чтобы передать передачу заключённому сыну покойной приятельницы.

– Матушка, вы сошли с ума! – ужасалась Таня. – Ведь Степан Петрович мог бы и сам прийти за лекарством!

– Помилуй, ведь он же болен! Ему нельзя напрягаться! – возразила мать…

– А тебе разве можно? – Таня не могла сдержать слёз.

– А что я? – пожатие плечами в ответ. – Я ничего… Я ещё в силах…

– Тебе лежать надо!

– Если лягу, то уже не поднимусь, – серьёзно ответила мать. – Нельзя останавливаться… Пока ноги носят, буду продолжать… А Господь знает, когда остановиться.