Поздно вечером Тамар и Ицгар возвращались домой. Не обмолвившись ни единым словом, они долго бродили по плохо освещенным улочкам и переулкам иудейского квартала.
Наконец, он узнал место, где находился дом приезжих. Замедлил шаг.
– Ты едешь на войну… – услышал он тяжелый, как вздох, голос.
Хотел было, что-то ответить, повернулся к Тамар и увидел совсем рядом её лицо.
При свете взошедшей луны оно казалось мертвенно бледным. В широко раскрытых глазах отражались лунные блики, мерцали застывшие слезы.
– Откуда ты взялся на мою голову?… – прошептала она.
И прежде чем он успел что-либо сказать, она порывисто обняла его, поцеловала в губы и мгновенно исчезла.
Некоторое время Ицгар ошалело молчал, наконец, очнулся, произнес её имя, но ответа не последовало.
Оглянулся, вокруг – ни души.
Лишь где-то вдали слышался лай собак и надрывный крик осла:
– И-а…! И-а-а-а!. И-а-а-а!…