Байкало-Амурская магистраль

Дудинка является столицей Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, где вместе проживают многие северные народы, пользующиеся всеми благами социализма. Здесь есть ненцы, селькупы, долганы, эвенки и представители других национальностей. Это столица обширной области, которая переживает бурное развитие. Здесь появились крупные современные заводы и фабрики, горные разработки, речные и морские порты, аэропорты, богатые колхозы и совхозы с их стадами, насчитывающими десятки тысяч оленей, рыболовецкие бригады, фермы по разведению ценных пушных зверей. В последние десятилетия началась добыча полезных ископаемых. Из порта Дудинка на Большую землю отправляются никель, медь, кобальт, переработанные на предприятиях Норильска. Отсюда же на международные ярмарки, проходящие в стране и за рубежом, посылаются знаменитые таймырские меха, которые снискали себе славу во всем мире. Из Дудинки координируется движение караванов судов по арктическим морям и направляются геологические экспедиции для разведки новых месторождений газа и нефти на северном побережье Сибири и континентальном шельфе океана.

В один из вечеров по предложению наших гостеприимных хозяев мы с восхищением и интересом наблюдали танец оленеводов в исполнении самодеятельного художественного ансамбля Дома культуры «Хей-ро» в Дудинке. Танец рассказывал о любви пастухов-оленеводов к этим нежным животным, о любви к родине и вере в прекрасное будущее Таймыра, контуры которого становятся все более четкими год от года.

Нижневартовск и его люди

— Этот Володя, — шепотом говорю я соседу по сиденью, — готов на все, лишь бы показать нам, что он не просто водитель, а настоящий ас тундры.

Володя, будто в подтверждение моих слов, делает поворот примерно под углом в 45 градусов, кого-то обгоняет — кого именно, я не вижу, замечаю только, что справа что-то движется и Володя никак не закончит обгон, но наконец это ему удается, он проезжает под стрелой длинного крана, занимающего много места на узком шоссе, и выходит на прямую дорогу. Я не вытерпел и говорю:

— Володя, я хотел бы, когда мы вернемся в город, пригласить тебя в гости.

— Хорошо, — отвечает он.

— Хорошо-то хорошо, — говорю я, — но если ты будешь так ехать, мы не встретимся.

Володя смеется.

— Почему ты смеешься? Ничего смешного в том, что я говорю, нет, так же как и в том, что ты делаешь.

И что, вы думаете, он мне ответил? Засмеялся.

Всякий раз, когда наш разговор начинал угасать, кто-нибудь спрашивал: «Как дела у Володи?» А другой отвечал: «Как дела? Володя смеется!» Этот парень, во-первых, убежден, что жизнь дана человеку для того, чтобы смеяться, во-вторых, что его микроавтобус резиновый и при необходимости он смог бы проехать на нем и под другой машиной…

Нам предстоит проделать туда и обратно путь не слишком длинный — в 100 километров, но довольно тяжелый: по дорогам, из бревенчатого настила или асфальтированным, но сейчас покрытым толстым слоем льда. Так что у нас было достаточно времени, чтобы поговорить. Предлагаю попутчикам, чтобы каждый сказал несколько слов о себе: откуда приехал, что сюда его привело и что привлекает его в этой суровой и прекрасной местности.

Мы находимся в Нижневартовске, сибирском городке, расположенном на границе между тундрой и тайгой, в местах, которые когда-то в далекие времена были дном моря. Тюменская область, в состав которой входит город, по территории равна ФРГ, Франции, Бельгии и Голландии, вместе взятым.

Но посмотрим, что говорят мои попутчики, пассажиры микроавтобуса.

Анатолий Морозов родился в Советской Гавани, на Дальнем Востоке, в 1941 году. «Добряк», как его называют, разговорился, держит руки на коленях, как школьник. Руки у него белые, с тонкими изящными пальцами, созданными скорее для ювелирной работы, а не с нефтяным буром. При поверхностном знакомстве может показаться, что жизнь этого человека полностью противоречит его натуре. Спокойный и уравновешенный человек («Мне нравится, когда дети, встречая меня с работы, кидаются мне на шею»), он объездил полсвета: из Советской Гавани махнул за тысячи километров в Грозный, оттуда — в Саратов, а из степного зноя уехал, прихватив с собой «Елену Прекрасную», в Тикси, где температура — минус 60 градусов; бывал и в других местах, куда звала его профессия буровика и строителя новых нефтяных промыслов. В 1971 году приехал сюда. Он является одним из основателей Нижневартовска, участвовал в первых работах по созданию нового центра нефтедобычи.

— Приехал сюда без особого желания, потому что узнал, что край, где находятся буровые, называется Самотлор, а это на хантыйском языке означает «мертвое озеро». «Дорогой мой, смени ударение, — посоветовал мне один шутник, — и тебе сразу понравится». И действительно, если произнести это слово с ударением на первом слоге, то получится «сердце озер». Ну, а это совсем другое дело! Я сменил ударение и остался. После этого я снова хотел уехать. Было время, когда я «уезжал» и возвращался по три раза в день. То я, то жена. Какая здесь зима — вы видите, а знаете, каково здесь летом?