Байки. Часть 1

Мне же этот короткий визит позволил сделать несколько выводов, запомнившихся на всю жизнь. Среди них:

— Есть взрослые, которые с детьми разговаривают как с равными. Это очень подкупает. Надо вести себя так же.

— Взрослые, даже если они очень важные и уважаемые, тоже читают несерьёзные, развлекательные книги, а значит, не такие уж они и взрослые. Ну или, как минимум, мужчины всегда остаются мальчиками и ценят приключения даже в солидном возрасте.

***

Первые деньги я заработал в 13 лет.

До кого-то из нашей мелкой банды дошел слух, что в частном секторе в Николаевке есть хачики, которые фурами возят арбузы и платят за разгрузку.

Кот рискнул смотаться на разведку и выяснил, что таки да, кавказцы есть, помощь в разгрузке нужна и детский труд их не пугает, а совсем даже радует. Фура придёт ночью в пятницу, так что нас ждут к восьми утра.

Тут Кот их сильно удивил, спросив, нельзя ли к семи? А в его просьбе был резон.

Добраться до нужной точки – это уже был квест. Частный сектор микрорайона был для нас уже чужой территорией. Мы, понавъехавшие в недавно отстроенные многоэтажки, хоть территориально теперь и принадлежали к Николаевке, но ментально были чужими. Городскими. Николаевские, воспитанные на драках с покровскими, за принципиальных врагов нас не считали, но вторжение на свою землю потерпели бы вряд ли. Тем более толпы. Тем более с целью лишить их заработка. Поэтому чем раньше, тем меньше шансов наткнуться на конкурентов. И добираться надо поодиночке, чтобы не привлекать внимание.

К финишу пришли, кстати, не все. Некоторым оказаться на месте помешала стандартная джентльменская беседа.

— Эй, ты откуда?

— С Николаевки.

— Чё ты трындишь, с какой Николаевки?

— С этой...

— Где живёшь?

— На Копылова.

— А-а-а-а, из этих. Кого знаешь?

— Ну, Саню Хмыря знаю, Володю Каменного, Лося...

— Ладно, вали. Бить не будем.... Куда пошел?! Назад шуруй, откуда явился...

...Оказывается, разгрузить фуру арбузов впятером не такая и проблема. Один разбитый пошел в счёт зарплаты. А зарплата составила чирик на всех, да плюс каждому – по круглому другу, какой унесем. Или укатим. Но поскольку нам и самим пора было укатывать, да поскорей, никто особо сахарными не перебирал. Схватили и поскакали.

С какой же гордостью я принес домой первую зарплату арбузом!

...Вот теперь пытаюсь вспомнить... как мы поделили десятку?

***

Когда мне было 13 лет, папа купил дачу. Ну как дачу?! Кусок невозделанной тайги, огороженной ленточкой, показывающей пределы участка. Километрах в сорока от Красноярска. Для Сибири это не расстояние… Сначала по городу полчаса едешь до ж/д вокзала, потом минут сорок на электричке рядом с тётками с кошёлками и мужиками, пропахшими дымом, – Снежница, кажется, – потом еще километров пять чухаешь пёхом по еле заметной тропке в тайге. Пришли. Дача. Сосны, сосны, ель. Больше ничего! Модно!

Впрочем, пожалуй, в электричке, да по лесу – это было лучше, чем бабушкин участок в кооперативе «Связист», на котором детскую трудовую повинность мы отрабатывали до этого. Тот был почти в городе, в районе Николаевской сопки, всего-то конечная двенадцатого маршрута. Правда, влезть в тот маршрут по выходным можно было, лишь заставив выдохнуть всех пассажиров разом. И это на другой конечной, на «Речном вокзале». Железное тело за полминуты пожирало всю накопившуюся за час остановку, а потом ещё 5 минут чей-нибудь серый торчащий окорочок добрые люди дозапихивали в нутро автобуса. На всех остальных остановках попасть внутрь можно было, только если кому-то из центра автобуса, сипло выдыхающему «это моя ос-с-с….», давали протолкнуться и в виде пасты выдавиться из дверей.

Кстати, от «Связиста» с толпой дачников в город уехать также было невозможно, поэтому мы топали километров пять ножками через лес до Академгородка. У академиков локти были не такие острые, а по пути в лесу попадались грузди, рыжики, прочие сыроежки…

На Снежнице мы с папой валили лес. Огромные сосны. Папа из сурового каната смастерил петлю. Я эту петлю надевал на ноги, обнимал руками и петлёй на ногах дерево и полз до первой ветки вверх. Там я отвязывал от своего пояса длинную верёвку, обвязывал ствол и спускался. Папа тем временем подрубал у дерева корни, после чего цеплял второй конец верёвки к тросику лебедки и начинал качать. Наступал момент, когда ствол с великолепным треском рушился, поднимая за собой из грунта огромный ком земли, перемешанной с кусками скальной породы. Поскольку при падении образовывалась яма, эту каменную мешанину приходилось разбирать, землю сбрасывать назад в яму, а острые камни оттаскивать в кучу. Папа собирался строить из этих осколков забор. И, думаю, хватило бы…

Всего мы повалили 147 деревьев. У каждого из них нужно было обрубить ветви, распилить на несколько частей ствол, части, пригодные для строительства – ошкурить. Дача. Ну, вы понимаете. Электричества нет, еда на костре, вода в паре километров в студёном ключе, туалет в лесу, комары наготове…