Байки. Часть 1

Этот чемоданчик папа доставал с полки нечасто, буквально несколько раз в год, обычно после праздников. Невзрачный кейс потёрто-синего цвета с металлическими застёжками и плотно прижимающейся к корпусу гофрированной ручкой абсолютно неожиданно хранил в себе Магию. Магия была во всём. Благодаря чемоданчику вещи начинали использоваться не так, как привычно, и становилось можно то, что раньше было нельзя…

Магия начиналась, как только чемоданчик открывали. Потому что, ну что можно увидеть в обычном чемодане? Рубашки, штаны, носки. Кипятильник ещё… А в этом всё было не так! В этом лежала спящая в поролоне блестящая хромированная трубка, непонятная чёрная полусфера с отверстием, совсем необъяснимая вторая полусфера с прикреплёнными к ней деталями и аккуратными вентильками и прочая мелочёвка.

Папа вынимал всё это по очереди из коробки, вставлял, закручивал, насаживал, подключал и получался …У-ве-ли-чи-тель! Даже в самом этом слове уже была магия. Что-то от пугающей сказки про Чёрную Курицу или непонятной книжки про Алису. Увеличитель… УПА.

Впрочем, нет, магия начиналась ещё раньше! С чёрного бочонка, заходя с которым в ванную комнату, папа несколько раз громко, на всю квартиру кричал: «Свет не включать!» и переспрашивал «Все услышали?! Свет не вклю-чать!» Это значило, что сейчас он будет вставлять пленку.

Внутри бочонка была особая спираль, состоящая из двух половинок, которые, складываясь вместе, зажимали кончик плёнки, а папа потом аккуратно наматывал ленту по пластмассовым дорожкам, постоянно проверяя пальцем с обеих сторон, не прислонилась ли где плёнка друг к другу. Как-то раз папа дал попробовать всё это проделать со старой, уже проявленной плёнкой на 36 кадров, при свете, и всё равно получилось не сразу. А он всё это проделывал в полной темноте! Вообще в полной, потому что даже щель под дверью папа затыкал одеялом.

Иногда, когда людей в доме было слишком много, что сводило предупреждение про свет на нет, магия начиналась с папиного тулупа! В этом случае папа аккуратно расставлял на диване запчасти из разобранного бочонка, затем как фокусник, накрывал всё это тулупом, а сверху ещё набрасывал одеяло. После чего задом наперёд, снаружи вовнутрь просовывал в рукава кулаки с зажатой кассетой фотопленки и мотал на спираль прямо там.

Хотя, пожалуй, магия начиналась ещё раньше, с двух литровых стеклянных банок с наклеенными на боках кусочками лейкопластыря и непонятными, написанными фломастерами буквами «Пр» и «Зак». Папа наливал в ёмкости тёплую воду, а затем вскрывал особые пакетики. Один назывался «Проявитель сульфатный», а второй – «Фиксаж кислый». Алхимия! В первом пакете было два хрустящих мешочка поменьше. Сначала в банку нужно было высыпать порошок из первого мешочка и размешать, а попозже – из второго…

Всё волшебство, которое до увеличителя, папа часто проделывал в одиночестве, и о совершённом им колдовстве можно было догадаться только вечером – по висящей над ванной на прищепке скрученной ленте полупрозрачного пластика с негативными изображениями. Поэтому для тебя, как правило, магия начиналась именно с чемоданчика. Это называлось «Пошли печатать!» Как только увеличитель бывал собран, в ванну, да-да, прямо в чугунную ванну, где обычно все просто скучно моются, ставились две табуретки. На одну из них взгромождался увеличитель, а на вторую ставились четыре ванночки: две больших – для воды, и две поменьше – для проявителя (но не такого, как для плёнки, а какого-то «гидрохинонового») и закрепителя-фиксажа.

Над увеличителем вешался ещё один магический предмет – большой красный фонарь, благодаря которому всё в будничной комнатёнке становилось мистическим и загадочным.

Когда все приготовления были закончены, оставшаяся снаружи мама выключала свет, папа конопатил все щели так, что через десять минут ванная комната превращалась в парилку, и начинался очередной этап чародейства.

Прежде всего, папа вставлял плёнку в особый держатель диапозитива, так, что с одной стороны оставался большой рулик, а с другой – торчал лишь хвостик. Но это пока. Со временем вся плёнка перебиралась на другую сторону. Это значило, что кадров для печати больше нет.

Затем распечатывался пакетик с фотобумагой, один листик укладывался на специальное место, и на пару секунд открывалась красная шторка увеличителя, давая возможность свету проникнуть через плёнку на фотобумагу. Папа говорил, что там, где плёнка темнее, света проходит меньше, значит и на фотобумагу в нужном месте его попадёт меньше. А это значит, что там, где на плёнке темно, на фотобумаге будет светло и наоборот. Чем не чудо?!