Байки. Часть 1

Первое, что мы делали, приходя к бабушке в гости, это начинали открывать все шкафы и серванты, наполненные непонятно зачем собираемой посудой на двенадцать персон... Потому что знали: в одной из сахарниц или в чайничке под крышкой обязательно есть заначка. (Науке неизвестно, прячут бабушки конфеты для себя или для внуков, но азарта внукам это добавляет, несомненно...)

Скорее всего, это была дешевая карамелька «Сливовая», которую раскусываешь пополам, а потом пытаешься языком достать вязкую начинку. Или просто кусочки рафинада. Но могла оказаться и ириска или даже батончик. И неважно, что на кухне в этот момент могла стоять полная вазочка с карамельками (что, конечно, было редкостью). Только ЭТИ «чайнико-сахарницевые» конфеты были тайной и кладом. Они были немножко запретны и пахли авантюрой... А значит, намного вкуснее...

* * *

В пионерском лагере возле нашего корпуса стояла большая красная бочка с водой. Вода в ней была цвета крепкого чая и пахла гнилой листвой. Если найти достаточно длинную палку, то на дне можно было обнаружить толстый слой этой самой листвы, копившейся многие сезоны.

Мы с пацанами запускали в бочке водолазов. Эти покорители глубин лепились из стянутого в изо-кружке синего пластилина. Круглая голова, вытянутые баллоны за спиной, всё, как надо.

Суть была в том, что при сотворении дайвера в его грудной клетке нужно было оставить полость с воздухом. Тогда при броске в бочку водолаз через какое-то время всплывал. Продолжительность погружения можно было поправить, выдавив из туловища немного лишнего воздуха.

Крутизна была, если пластилиновый приятель неспешно выныривал на поверхность самым последним. Иногда мы ждали, затаив дыхание, появления чьего-нибудь ныряльщика дольше минуты. Восторгу в этом случае не было предела.

Но опасность была в том, что самую малость перестаравшись со сплющиванием грудины, вы рисковали больше вашего трудягу не увидеть никогда. Кто знает, сколько пластилиновых трупиков таило гнилое дно...

После дождя появлялась ещё парочка развлечений.

Если лужи были достаточно велики, мы отдирали от мощных сибирских сосен куски коры и обтачивали их об асфальт, придавая форму корабликов. Затем втыкали в центр веточку покрепче и крепили на нее листок. Ветер гонял наши лодочки по луже. Вот и весь экшн.

Кроме того, можно было найти спичку или палочку попрямее, измазать один её кончик в сосновой смоле и опустить получившееся, заправленное топливом, судно в лужу. Смола начинала неведомым образом взаимодействовать с водой, выпускала вокруг себя радужный след и двигала-двигала лодку, заставляя ту наворачивать в маленьком водоёмчике круги...

...Но больше всего мы, конечно же, ждали объявлений, звучащих по лагерному радио. Например, таких: «Виталий Медведь, подойдите к центральным воротам, к вам приехали родители!»

Это значило, что привезли передачку со вкусняшками. А что может быть в пионерском лагере ценнее?

* * *

Папа любил рассказывать историю почему-то про Бобруйск.

Под балконом стоит мальчик, держит в руках красный мячик с двойной синей полоской и, задрав голову вверх, кричит с коротким интервалом: «Вася! Вася!».

Из проёма подъездной двери выплывает лысый мужчина с большим носом, одетый в полинялое трико и майку. Мужчина опирается о косяк, почёсывает пузо, недовольно морщится от очередного призыва и говорит с узнаваемым акцентом.

— Мальчик, это коопегативный дом! Здесь Васи не живут!

...В 1980 году мы купили кооперативную квартиру на девятом этаже. До этого мы жили с подселением. Это значит, семь человек в двушке, где каждой семье принадлежит по комнате, а кухня, туалет и ванная – общие. Оксана – дочь мента, вы же помните...

В Советском Союзе квартиру можно было только получить. Встать в очередь, дождаться и получить. Совершенно бесплатно. Жаль только, что дождаться получалось далеко не у всех, поскольку многие «стояли в очереди» по десять лет, а то и по четверти века.

Продать или купить общественное жилье было нельзя. Все квартиры принадлежали государству. Зато, можно было обменять с доплатой. Или вступить в кооператив и «построить». Кооперативным жильём можно было распоряжаться немного гибче. Нам повезло. Кто-то такое жилище решил продать. Бывает, что деньги нужны больше, чем жилплощадь.

И вот у нас с сестрой появилась собственная комната, одна на двоих. Правда, две кровати в неё не помещались, пришлось мастерить из старой мебели пару ярусов, но так даже интереснее. Моя полка – верхняя!

И уроки делать приходилось по очереди, ибо стол общий, но это мелочи.

А ещё в этой квартире были широкие подоконники. На них можно было забраться втроём: я, сестра и бинокль, и разглядывать окна пятиэтажки напротив.

Мы удалённо знали всех соседей.

Эти муж с женой всё время ругаются, он машет руками и беззвучно кричит, а она сидит, обняв голову руками, и качается всем телом...

Тут перед сном всегда шторы в спальне задвигают...

На третьем этаже часто всем семейством лепят пельмени. Засядут с утра и до вечера сидят, разговаривают.