Байки Чёрного Майя (СИ)

Я не вспоминал об этой встрече добрых три сотни лет – жизнь била ключом, подкидывая все новые и новые вопросы, заставляя искать ответы там, где прежде не смог бы и предположить – короче говоря, у меня была масса объективных причин позабыть о давнем приглашении моего доброго соседа на чашечку коньячку. Как вдруг… Впрочем, вот об этом как раз поподробнее.

====== Всё о фолк-роке ======

Стылый осенний лес принял человека в свои сырые объятия. Вековые сосны обступали со всех сторон, холодный лесной воздух обжигал легкие. Под ногами хрустели мокрые ветки, а вместе с дыханием изо рта вылетали клубы пара, мешаясь с промозглым туманом. Сам путник – парень лет двадцати или около того – одет был явно не по сезону: толстый дорожный плащ поверх домотканой рубахи, весьма неаккуратно заштопанной в нескольких местах. Было заметно, что человек привычен к долгим переходам и ночевкам посреди леса, но к этому своему путешествию подготовился не совсем тщательно, будто некие силы заставили его бежать под защиту леса, не оставив ни минуты на сборы. Да, именно так оно и было.

Неверный свет, проглядывая меж стволов кусочком далекой синевы, играл с путником, то исчезая, то появляясь вновь. Парень то ли и впрямь заблудился, то ли просто бродил, не слишком заботясь о направлении, но двигался неизменно в ту сторону, откуда пробивался свет.

Есть хотелось ужасно, поскольку все припасы он прикончил еще два дня назад, а в расставленную со вчерашнего вечера ловушку так и не попалось никакой дичи. Поэтому когда юноше показалось, что где-то вдали играет лютня и чудесный голос исполняет красивую мелодию, он вполне справедливо рассудил, что ему мерещится, и даже слегка приуныл, потому как от таких галлюцинаций, как известно, один шаг до голодного обморока. Падать в обморок совершенно не хотелось, и парень пошел в том направлении, откуда доносился звук. Как ни странно, но пение стало громче, и, хотя слов по-прежнему было не разобрать, сама мелодия казалось странно знакомой. И он побежал, спотыкаясь о выступающие из земли корни.

Лес расступился, открывая небольшую сухую поляну. Здесь царствовала та самая осень, которую менестрели зовут «золотой». Ослепший от хлынувшего в глаза внезапно яркого света небес, парень не сразу увидел сидевшую на бревне девушку с лютней. Лютня была черная и украшена рисунком в виде языков пламени, а ее хозяйка была одета в дорогое шелковое платье с длинными расклешенными рукавами, все великолепие которого разбивалось о напяленную поверх ярко-оранжевую рубаху с непонятной надписью. Ушки у девушки были острые как бритва и увешаны кучей сережек, цепочек и бусин. И парень как стоял, так замер с открытым ртом:

– Ти… Тинувиэль! – восхищенно выдохнул юноша, начисто позабыв о своем недавнем намерении потерять сознание от голода.

- Ой!

Девушка испуганно вскочила, уронив инструмент в траву. Несколько долгих мгновений она разглядывала стоящего перед ней молодого бродягу в потрепанном плаще и с увесистой заплечной сумкой. Потом врожденное воспитание, видимо, одержало верх над желанием завизжать. Она подняла упавшую лютню, с достоинством выпрямилась, и нерешительно улыбаясь, спросила:

- Хм… мы знакомы?

Парень несколько печально улыбнулся в ответ:

- Как вам сказать… Вы, разумеется, не можете помнить меня, а вот я… Каждая встреча с вами была для меня невероятным праздником…

- Постойте-ка… Как такое возможно? – девушка заправила за ухо прядь каштановых волос. Ушки у нее были длинные и остренькие как у рыси, только без кисточек. Зато с пятью сережками в каждом.

- Очень просто. Я был на всех ваших концертах.

- А, так это вы были в зале! – сострила эльфийка.

Парень растерялся было, но, увидев как смеются синие девичьи глаза, с удовольствием расхохотался в ответ.

– Кстати… – девушка перевела дух, вытирая повисшие на ресницах слезы веселья. – Мне право, очень хотелось бы знать имя поклонника моего творчества.

- Берен, сын… А, неважно! – махнул он рукой. – Можно просто Берен, не такая я важная птица. А вас? Я имею в виду, на самом деле… Ведь «Соловушка» – это сценический псевдоним?

Эльфийка состроила недовольную рожицу.

– Ну-у… Свое настоящее имя я, признаться, терпеть не могу. «Тинувиэль из Дориата» звучит куда лучше, поверьте… Да, вот еще…

Девушка с недоверием обошла вокруг собеседника, оглядев его с ног до головы.

- …Единственное, чего я до сих пор не поняла, так это того, каким, простите, ветром вас сюда занесло… – она наморщила в задумчивости лоб. – Дело в том, что эта поляна – обычное место для моих репетиций, поэтому вокруг нее установлен невидимый глазу звуконепроницаемый барьер… До сегодняшнего дня он работал просто отлично…

Парень пожал плечами.

- Должно быть, этот барьер не действует на голодных Эдайн, стремящихся приобщиться к вашей удивительной